Этой ночью они много занимались любовью и много разговаривали: времени было слишком мало, а им столько хотелось сказать! Страсть, то пригасая, то разгораясь вновь, снова и снова бросала их в объятия друг друга, и весь остаток вечера они старались не думать, не вспоминать о войне.
За все время они так ни разу не вышли из комнаты — даже ужин заказали в номер, и пришедший официант вежливо поинтересовался, уж не медовый ли у них месяц. Этот вопрос рассмешил обоих, однако в их веселости была и горькая нотка.
В этот день, до краев заполненный невероятным, ослепительным счастьем, они совсем не говорили о будущем и не строили никаких планов. Кейт хотелось только одного: быть рядом с Джо, и еще — чтобы он остался жив. О себе, о том, что нужно ей, Кейт не задумывалась. Она знала, что Элизабет не одобрила бы подобного «легкомыслия», но ее мать не понимала одного — того, что обручальное кольцо не смогло бы ничего изменить и не сохранило бы Джо жизнь. Да и он, похоже, не собирался просить у Кейт ничего сверх того, что она согласна была дать ему по собственной воле. Впрочем, она и так отдавала ему все, что только было в ее силах…
Эту ночь они спали мало, урывками и часто просыпались, чтобы убедиться — любимый человек рядом, он никуда не делся. Каждый хотел еще раз увериться, что это им не снится и что они на самом деле вместе.
— Когда тебе нужно уезжать? — печально спросила Кейт утром — несмотря на все старания, ей так и не удалось забыть, что эти безумные, напоенные негой и страстью часы вдвоем неизбежно должны подойти к концу.
— Самолет на Вашингтон вылетает в час дня, — ответил Джо. — Значит, где-то в половине двенадцатого я должен буду вернуть тебя в колледж. В целости и сохранности, — невесело пошутил он.
Кейт тяжело вздохнула. Она пропустила все сегодняшние занятия и боялась, что ее могут хватиться. Но сейчас ей было наплевать на последствия. Ничто в мире не могло заставить ее расстаться с Джо раньше необходимого срока.
— Хочешь, спустимся в ресторан и позавтракаем? — спросил Джо.
Кейт покачала головой. Ей не хотелось ни есть, ни спать — только быть с ним, и спустя несколько минут их тела снова нашли друг друга.
В половине десятого они наконец выбрались из постели и заказали завтрак в номер. Ожидая, пока официант доставит заказ, Джо принял душ и побрился. На завтрак им подали тосты, апельсиновый сок, овсянку, яичницу с беконом и полный кофейник настоящего бразильского кофе. Глядя, как Джо за обе щеки уписывает эти немудреные блюда, Кейт с грустью думала о том, как он, должно быть, изголодался на своем офицерском пайке. Для нее яичница и овсянка были самой обыкновенной едой.