— А ваша предполагаемая беременность? — спросил Питер Герман, когда она уже собралась уходить. — Насколько это возможно?
Этот фактор мог повлиять на некоторые их действия.
— Сейчас я не могу этого знать, — печально сказала она. В выходные это должно было выясниться.
— Вы не хотите ни с кем проконсультироваться перед биопсией? — спросил доктор, снова показывая свою «человечную» сторону. Он делал это редко и скупо, но то, что он все-таки пытался проявить какое-то участие, было приятно. — Это особенно важно, если вы решите сделать обе операции в один день, на случай подтверждения предположения о злокачественной опухоли. Тогда вам имеет смысл поговорить с психотерапевтом или другими женщинами, которые через это прошли. Обычно мы рекомендуем группы психологической помощи, особенно после операции. Это очень эффективно.
Алекс посмотрела; на него и сокрушенно покачала головой:
— На это у меня нет времени. В особенности если я буду вынуждена не появляться в офисе в течение нескольких недель.
Ей необходимо было сдать дела, и она уже попросила Мэтта Биллингса поработать за нее, а значительную часть работы скинула на Брока, будучи уверена в том, что он ее не подведет. Но она не стала объяснять им, в чем причина ее временного исчезновения, признавшись только в том, что собирается пройти курс лечения, который может продолжаться от двух дней до двух недель. Оба ее коллеги были готовы помочь ей. Брок выразил надежду, что ничего серьезного с ней не происходит, а Мэттью даже и в голову не пришло, что это нечто большее, чем изменение формы носа или подбор контактных линз. Его жена сделала нечто подобное около года назад, и ему казалось, что Алекс в таких вещах совершенно не нуждается; впрочем, он всегда был убежден в том, что все женщины помешаны на своей внешности. Алекс выглядела совершенно здоровой, и он даже предположить не мог, насколько серьезно ее состояние.
— Как вы считаете, когда я смогу вернуться к работе? — в открытую спросила она врача.
— Скорее всего через две или три недели — это будет зависеть от того, как вы перенесете операцию. И потом, неизвестно, как ваш организм отреагирует на химиотерапию, которую мы начнем примерно через четыре недели после операции. Некоторые женщины справляются с этим легко, у других же возникают проблемы.
Питер Герман уже все решил. У нее рак, грудь надо отрезать, а потом делать химию. Может быть, Сэм и прав, и это всего лишь фабрика мясников, режущих груди, чтобы заплатить за аренду, но поверить в это было трудно. Сам тон доктора Германа свидетельствовал о том, что у нее была серьезная проблема.