— Ты действительно так веришь этому типу? — снова спросил он, когда они пересекли Йорк-авеню и увидели впереди больницу, похожую на готового пожрать ее динозавра.
— У него великолепная репутация. Я навела о нем справки. И я была еще у одного врача, — ответила Алекс. Об этом она еще мужу не говорила. — И она полностью согласилась с его словами, Сэм, Все предельно ясно и очень неприятно.
— Я на твоем месте не давал бы ему такой свободы действий. Почему бы не провести обе процедуры — если вторая понадобится — отдельно?
Но Алекс с ним не согласилась. Она советовалась с Джоном Андерсоном, и он сказал, что она поступает правильно и что Питеру Герману можно довериться целиком и полностью.
Такси остановилось у ворот больницы. Сэм расплатился и забрал небольшую дорожную сумку Алекс. Она взяла с собой очень немного на случай, если Сэм окажется прав и ей не нужно будет оставаться здесь надолго. Если понадобится, он привезет ей остальное. Укладывая вещи, она вспомнила, как собиралась в роддом перед появлением Аннабел. Какое это было счастливое время! Алекс казалось, что это было так давно, хотя прошло всего около четырех лет.
В приемном покое они пробыли совсем недолго — Алекс уже была зарегистрирована накануне, потому что сдавала кровь и делала рентген груди. Ей дали карту и назвали номер палаты на шестом этаже. Кроме того, медсестра вручила ей пластиковый пакетик с зубной щеткой, кружкой, мылом и зубной пастой. Взяв его в руки, Алекс совсем расстроилась и почувствовала себя узницей в тюрьме.
Они медленно поднялись по лестнице до лифта, минуя больничную суету. Сэму было явно неуютно, он побледнел, а Алекс просто охватил ужас, когда они, выйдя из лифта, увидели двух пациентов, мирно спящих под капельницей. Дежурная сестра показала ей нужное направление, и они в конце концов вошли в небольшую унылую комнату с бледно-голубыми стенами. На одной из них висел плакат, а больничная койка, казалось, занимала все пространство. В комнате не было абсолютно ничего привлекательного. По крайней мере она была одна, и ей не надо было ни с кем говорить, кроме Сэма, болтавшего какую-то чепуху про вид из окна, чрезмерную дороговизну больничного обслуживания и отсутствие системы социальной медицины в Канаде или Великобритании. Алекс хотелось накричать на него, но она знала, что он предпринимает искренние усилия, чтобы принять происходящее, хотя и не может помочь. Он слишком нервничал сам, чтобы даже попытаться сделать это.
В палату быстрым шагом вошла медсестра, чтобы удостовериться в том, что Алекс ничего не ела и не пила с полуночи, привезла капельницу, положила на кровать рубашку и сказала, что вернется через минуту. Все это заставило Алекс заплакать от беспомощности. Это было ужасно. Сэм крепко обнял ее, изо всех сил пытаясь дать ей понять, насколько ему ее жалко.