— Ты обязана извиниться, — сказала Гейл, видя, что Сэмми наконец вышла из ванной и направляется в прихожую . — Посмотри, во что ты превратила для нас День Благодарения! — сказала обвиняющим тоном Гейл, но Диану, казалось, не задели ее слова.
— Мне не надо было приходить, — тихо проговорила Диана, уже взявшись за дверь. Энди стоял у нее за спиной.
— Почему, черт возьми? Тебе просто надо было не открывать рот, — продолжала свои упреки Гейл, и вдруг Диана не выдержала, одним прыжком пересекла прихожую, схватила сестру обеими руками за горло и начала душить ее.
Если ты сейчас же не заткнешься, я убью тебя, слышишь? Ты ничего не знаешь обо мне и о моей жизни, о том, что я делаю и чего я не делаю, и о том, что у меня, может, никогда не будет детей! Понимаешь ты это, тупая и безмозглая сука?.. У меня нет детей, потому что я бесплодна, ты, идиотка!.. Понятно тебе это? Дошло до тебя? Я не могу родить ребенка! Несколько лет назад мои внутренности превратились в дерьмо из-за того, что я пользовалась спиралью, а я об этом даже не догадывалась. Теперь тебе все ясно, Гейл? Хочешь теперь поговорить о моей работе, которая меня больше не интересует? Или о моем доме, который чертовски огромен для двоих, особенно когда у этих двоих не будет детей? Или ты желаешь, чтобы мы опять начали обсуждать ребеночка Марфи или близняшек Вильямсов? Или, может, мы все сейчас усядемся здесь и будем смотреть, как Сэмми потирает свой живот? Спокойной ночи всем! — Она оглядела присутствующих, стоявших с застывшими от изумления лицами, и краем глаза заметила, что мать и младшая сестра заплакали. Но Гейл стояла неподвижно, с открытым ртом, когда Диана рванулась и, выбежав через дверь, быстро пошла к машине. Энди торопливо попрощался и поспешил вслед за женой.
Диана знала, что сейчас у нее за спиной разразится скандал, но она убедила себя, что ее это не должно волновать. И Энди в глубине души надеялся, что эта вспышка пойдет ей на пользу. Ей необходимо было высказаться, покричать, поплакать, выплеснуть из себя все, что наболело, что уже нельзя было сдерживать. А где это еще можно сделать, кроме как в собственной семье? Хотя он должен был признать, что праздником пришлось пожертвовать.
Пока они ехали домой, он смотрел на жену с улыбкой, а она постепенно успокоилась и перестала плакать.
— Хочешь, поедем поедим где-нибудь бутерброды с индюшкой? — сказал он шутливым тоном, и Диана улыбнулась. Несмотря ни на что, она еще не до конца потеряла чувство юмора.
— Ты думаешь, что я окончательно свихнулась из-за всего этого? — Последнее время жизнь для нее была похожа на кошмар, и, может быть, как раз сейчас этот кошмар кончился.