— Зачем ты ей это пообещала? Нам придется ждать несколько часов! Да и вообще ребенок может не родиться до завтрашнего утра!
— Успокойся, дорогой. Мы можем поехать завтра вечером. Это же наш первый внук, мы должны быть под рукой, если вдруг что-то понадобится.
— Мне кажется, что, когда женщина рожает первого ребенка, меньше всего она нуждается в помощи своего отца.
— Я все-таки думаю, что мы должны быть на месте. Вдруг что-то будет не так?
— Хорошо, хорошо… мы останемся дома. — Он принялся с обреченным видом развязывать галстук. Ему все же было очень приятно, что она так заботится о его детях, и они оценили это и отвечают ей привязанностью.
Пилар отправилась на кухню готовить ужин. Через не которое время они сидели на залитой лунным светом террасе и ели спагетти, запивая их вином.
— А может, это даже лучше, чем Эль-Энканто. — Он блаженно улыбался. — Во всяком случае, романтичнее, это точно. Слушай, а я когда-нибудь раньше говорил, как сильно я люблю тебя? — Лунный свет скрадывал черты его лица, и он казался молодым и красивым. Жена тоже казалась красавицей, когда лунные блики играли на ее шелковом платье, таком же голубом, как цвет ее глаз.
— Вот уже часа два, как ты не говорил этого. Я уже начала беспокоиться.
После того как Пилар унесла тарелки, они стояли на террасе, и Брэд рассказывал, как он нервничал, когда родилась Нэнси. Ему тогда было тридцать пять, для первого ребенка он был далеко не молод, но чувствовал себя как мальчишка, шагая по приемной больницы и ожидая, кто у него родится. Но зато когда родился Тэдди, он чувствовал себя более спокойно, да еще был так горд тем, что родился мальчик, что угощал сигарами всех встречных. Он признался жене, что недавно купил коробку сигар и тоже собирается всех угощать, когда Нэнси родит.
Пилар тоже думала о Нэнси и, зная, как они с Томми волнуются, мысленно молилась, чтобы все прошло хорошо. Когда в десять тридцать зазвонил телефон, они, все еще сидя на террасе, удивленно переглянулись. Пилар поспешила снять трубку и услышала взволнованный голос Томми, а потом — радостный и возбужденный — Нэнси. У них родился мальчик, здоровый и крепкий, весом почти девять фунтов.
— И всего за три с половиной часа! — Голос Томми звучал так гордо, как будто Нэнси совершила невиданный подвиг.
— И на кого он похож? Надеюсь, на меня? — пошутила Пилар, и они все рассмеялись.
— Вы не поверите, — голос у Нэнси звенел от восторга, — но он — вылитый папочка!
— Ну, слава богу! — Брэд только что взял вторую трубку в спальне. — Но, черт возьми, тогда он должен быть красавцем!