Берни говорил все как есть. Он чувствовал, что иначе нельзя. Дела магазина были небезразличны ему, иначе бы он не написал докладную, приведшую его сюда. Он любил «Вольф». Это было совершенно замечательное место. Он мог проработать здесь какое-то время, но настоящее его призвание заключалось в ином…
— В будущем году я уже буду иметь степень. Это позволит мне получить работу в каком-нибудь закрытом учебном заведении.
Он заулыбался и от этого стал выглядеть еще моложе. Его наивность трогала, по крайней мере, Полу Берману она пришлась по душе.
— А ты не боишься, что прежде тебя в армию заграбастают?
Берни назвал свой квалификационный разряд.
— Ну, парень! Даты прямо счастливчик! Все эти вьетнамские дела, того и гляди, вот-вот обернутся большими неприятностями. Вспомни, что там с французами произошло. Все потеряли! Нам то же самое грозить будет, если вовремя не остановимся.
Берни согласился.
— Слушай, почему бы тебе не оставить свои вечерние занятия?
— И что тогда?
— Я хочу кое-что предложить. Весь следующий год ты проведешь в магазине. Мы попробуем поднатаскать тебя в самых разных сферах, чтобы ты почувствовал вкус к этой работе, и тогда, если, конечно, ты будешь достоин этого и будешь иметь на то желание, отправим тебя в школу бизнеса. Одновременно ты будешь иметь возможность практиковаться на работе. Как тебе это нравится?
Никогда и никому они не предлагали ничего подобного, но уж очень ему понравился этот парень с широко раскрытыми честными зелеными глазами и интеллигентным лицом. Не какой-нибудь там смазливый мальчик, но привлекательный молодой человек с открытым добрым лицом. Берни было предложено подумать над этим день-другой, да только чересчур не обольщаться и излишне не пугаться. Решение ему предстояло принять по-настоящему серьезное. Ему не очень-то хотелось учиться в школе бизнеса, трудно было расставаться и с мечтой о тихой школе в каком-нибудь сонном городишке, где не слышали ни о Толстом, ни о Достоевском… Впрочем, это была только мечта, не более… Сейчас она не казалась ему такой уж сладостной.
В ту же ночь Берни переговорил с родителями. Поражен был даже его отец. Перед Берни открывались замечательные перспективы. Год стажировки в магазине мог позволить ему определиться в своем отношении к «Вольфу». При этом решение считалось чем-то само собой разумеющимся — отец поздравлял сына с успехом, мать интересовалась тем, сколько детей у Бермана… есть ли у него дочери… и так далее. Она уже представляла себе своего сына женатым на одной из них!
— Оставь его, Руфь!
Отец увел ее, и она в конце концов успокоилась. Уже на следующий день Берни дал ответ мистеру Берману. Тот был чрезвычайно рад его решению и тут же посоветовал Берни подать заявления сразу в несколько школ бизнеса. Он назвал Колумбийский и Нью-Йоркский университеты, поскольку те находились в городе, а также Уортон и Гарвард, поскольку те были именно тем, чем они были. Результаты должны были стать известны еще не скоро, пока же ему нужно было поднапрячься.