— Все знают, что хукбалахап устроил японцам, — говорит Дуг, энергично кивая. — Или Вьетконг — нам. Дураков, чтобы сюда сунуться, не будет.
— Особенно если мы поручим командование тебе, Дуг.
Ами, во время разговора рассеянно смотревшая по сторонам, поворачивается и улыбается отцу.
— Согласен, — говорит Дуг.
Большинство тропических птиц и насекомых движутся так быстро, что к ним не успеваешь повернуть голову. Они существуют лишь как стремительный промельк на краю зрения. Единственное исключение — некоторые виды мошки, чья специфическая эволюционная ниша — врезаться людям в левое глазное яблоко на скорости чуть меньше звуковой. Рэнди четыре раза врезались в левый глаз и хоть бы раз в правый. Сейчас туда залетает очередная мошка. Едва он успевает ее выковырять, земля под ногами вздрагивает. Психологический эффект как при землетрясении: сперва неспособность поверить, потом обида, что земля, которой ты так доверял, посмела тебя обмануть. Но пока ощущение достигает мозга, все успокаивается. Река по-прежнему бежит, стрекоза по-прежнему охотится.
— Похоже на взрыв, — говорит Дуг Шафто. — Но я ничего не слышал. А вы?
Все говорят, что не слышали.
— Значит, — продолжает Дуг, — взрывают глубоко под землей.
Они трогаются в путь вверх по течению. Джи-пи-эска Рэнди подсказывает, что до Голгофы менее двух тысяч метров. Берега постепенно становятся все выше. Джон Уэйн взбирается на левый, Джекки By — на правый, так что теперь оба фланга защищены или по крайней мере просматриваются. Снова начинаются джунгли. Речной врез сложен какой-то осадочной породой, в которую, как орехи в шоколад, вкраплены крупные валуны. Возможно, это просто затвердевшая корка осадков и пепла на подстилающем скальном массиве. Те, кто идет по руслу, движутся очень медленно. Приходится бороться с сильным встречным течением, прыгать с камня на камень или перебираться по хрупким карнизам вдоль берегов. Каждые несколько минут Дуг Шафто поднимает голову и встречается глазами с Джоном Уэйном и Джекки By — те, вероятно, преодолевают какие-то свои препятствия и потому отстали от основной группы. Деревья здесь кажутся выше, может быть, оттого, что берега, на которых они растут, вздымаются на два, пять, десять, потом двадцать и тридцать метров. Обрывы нависают над рекой, которая бежит практически в туннеле; небо проглядывает только в узкую щель. Правда, близится полдень, и солнце светит почти отвесно. Мертвый жук падает с высокой кроны, как первая зимняя снежинка. Вода сочится с обоих козырьков завесой искристых капель, за которой ничего невозможно рассмотреть. Желтые бабочки вьются под обрывом, словно заговоренные от капель.