— Он бы не возражал.
Секунду они все молчали. А потом Елена Львовна поднялась с кресла.
— Извините, — сказала она, — сейчас придет машина. Хочется поскорее покончить со всем этим.
Колосов понял: под словечком «это» она подразумевала похороны мужа, панихиду на заводе.
У ворот коттеджа, когда они покидали его, уже стояла синяя «Вольво». За рулем был тот самый «друг и компаньон», который взял на себя все хлопоты по похоронам Ачкасова «от лица его безутешной вдовы». На взгляд начальника отдела убийств, это был самый обычный, ничем не примечательный мужик. Такой же, как и Ачкасов, рыхлый толстяк, типичный полнокровный сангвиник, как выразился судмедэксперт, пожилой, да ко всему еще и лысый, как коленка. Шикарная машина да отличный черный костюм казались его единственными достоинствами.
Владелец «Вольво» терпеливо ждал за рулем, даже и не пытаясь пройти в дом и повидать вдову. И в этом вежливо-стоическом равнодушии ощущалось нечто такое, что… Какими же были изначальные отношения между Ачкасовым, его женой и его другом-компаньоном, подумал тогда Колосов, если теперь они обернулись вот таким внешне полнейшим бесчувствием!
Приятельницу Катя нашла у калитки. Нина разговаривала с молодым мужчиной, одетым по-дачному просто — в спортивный костюм. «Молния» его «олимпийки» была расстегнута, открывая загорелую грудь, с плеча свисало синее махровом полотенце. Глаза же незнакомца… Катя отметила, как Нинам этот явно собравшийся на речку парень смотрели друг на друга: она радостно и смущенно, а он со снисходительным интересом и… Взгляд его скользнул по располневшей Нининой фигуре. Складывалось впечатление, что он рассматривает женщину на седьмом месяце беременности как редкий экземпляр насекомого, прежде чем дотронуться до которого, еще сто раз надо подумать.
— Не представляешь, какая тут перед вашим приездом буря была, гроза. На станции провода оборвало, два дня весь поселок без света куковал… — Голос у Нининого знакомого был приятным; самое обычное приветствие «добрый день» он произносил при желании так многозначительно, так мягко играл низкими обертонами, что просто можно было растаять от этой его интимности и шарма.
— Костя, а ты давно здесь? — осведомилась Нина.
— С июня мы тут, все уже так успело надоесть.
— Мы? Значит, и… Лера с тобой тут? — Нина спросила это с неловкой запинкой.
— Угу, — парень нехотя кивнул, — куда ж я без нее? Точнее, она без меня?
— Но она… с ней получше или все как прежде?
— Как прежде. — Его лицо из насмешливого стало угрюмым. — Смотря как накатит. А ты, я вижу, Нина, тоже г-мм… несколько изменилась за это время. Сколько мы не виделись-то? Лет пять?