Текли минуты, а мы с Лариской лежали в засаде, ни живы ни мертвы. Почему-то было очень страшно.
— Ты слышишь что-нибудь? — шепнула подружка.
— Нет, — покачала я головой.
Странно это было — расстояния всего-то метра три было. Но ни звука не пробивалось, мы видели только шевеление губ в ярком лунном свете.
Наконец Антон встал, небрежным движением руки стер начертанную фигуру, и призрак втянулся в могилу.
Мы переглянулись.
— Это что, мы тоже будем такими через сорок дней? — недоверчиво спросила Лариска.
— Я — уже через тридцать с хвостиком, — мрачно сказала я, размышляя о том, что это — не жизнь. Одиноко лежать в могиле, не иметь возможности выйти погулять при луне? Подниматься только вот таким духом, и то только если Антон вызовет? Нет, я совсем не против приходить к нему на свидания, только вот то, что я сейчас видела — мало походило на свидание.
Я посмотрела в спину удаляющемуся Антону и твердо сказала:
— Завтра мы его должны уговорить. Любой ценой.
— Точно, — кивнула Лариска. — Я даже готова пострадать.
— Это как — «пострадать»? — недоуменно спросила я.
Та вместо ответа застенчиво хлопнула ресницами и выпятила вперед силиконовую грудь.
— Дура, — резко ответила я. — Он — живой. Думаешь, его сильно твои прогнившие прелести интересуют?
— Да с чего они прогнившие? — изумленно глянула она на меня. — Алён, ты чего?
— Да ничего, — рявкнула я. — Потаскушкой ты в жизни была, и даже мертвой неймется!
Она посмотрела на меня гневными глазами, презрительно скривила губки и ушла.
А я сидела в густой траве, смотрела на звезды и печально размышляла — ну чего я на девчонку взъелась? Через полчаса истина до меня дошла. Встав, я пошла к Ларискиной могиле, вызвала ее и обняла:
— Лоренца, извини. Мужиков — их ведь как грязи. А подруга у меня только одна.
— И у меня, — кивнула она.
Мы сели на могилу и помолчали.
— Я таких красивых парней никогда не видела, — тихо сказала она наконец.
— И я. Только на кой ему мертвячки?
Мы разом встрепенулись и посмотрели друг на друга, осененные идеей.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — настороженно спросила я Лариску.
— Не знаю, — честно призналась она. — Я просто подумала, что если бы Антон случайно умер…
— Самоубился, а то еще похоронят там, — мотнула я головой в сторону освященного погоста для «правильных» покойников.
— Да, самоубился, и к тому же так, чтобы у него была страшная обида на душе и он ночью встал!
— Стоп, — сурово сказала я. — Как делить будем?
Она подумала и сказала, наивно хлопая глазками:
— Так ведь мужиков как грязи, а подруга у тебя одна. Неужто ты будешь не рада моему счастью?