— Завтра она будет с похмелья помирать, будет тихой, ласковой. Блины заведет, станет Пал Саныча чмокать в щечку и называть «поросеночек ты мой». Так что они вполне счастливая семья.
— Я как-то по-другому представляла счастливые семьи, — буркнула я.
— Пошли, пока они не вернулись, — хмыкнула Лариска.
Мы прокрались по крошечному огородику, по пути дотоптали помидоры, так уж получилось.
Около намеченного дома нас ожидало суровое разочарование. В ограду-то мы еще с горем пополам попали, перелезав через забор, а вот сам коттедж был неприступен, как Форт Нокс. На окнах решетки, стальные двери наглухо задраены. Мы оббежали дом, убедились, что лазейки нет. Подумали и еще раз оббежали, чтобы убедиться, что мы не ошиблись. После сего, озадаченные, уселись на клумбе под окнами.
— И чего делать-то будем? — спросила Лариска.
— Может, попробуешь кого-то заставить открыть дверь? — с надеждой спросила я.
— Да не, это ж человека видеть надо, — вздохнула она.
— Чего дела-ать? — печально протянула я.
— Вот и я про то же, — поддакнула она.
Мы задумались. Каждой хотелось отличиться, чтобы утереть нос другой, и чтобы потом Антон восхитился. Мы обе давно поняли, что ключ к его сердцу — наши успехи. Именно это заставляет его так смотреть на нас, что душа замирает от предчувствия какого-то чуда…
— Я придумала! — наконец объявила Лариска. — Давай устроим тут шум. Хозяева и выйдут.
— Мда? — неопределенно отозвалась я.
— Ну, песни попоем, покричим, постучим…
— По голове себе постучи, — посоветовала я. — Понимаешь, ты опять ведешь себя как живая. Думай, как мертвая!
— И что же ты, мертвая, надумала? — язвительно спросила она.
— Помнишь, Антон нам говорил, что мы сможем входить в чужие сны?
— Но ведь мы этого еще не проходили!
— Ну и что? Обрати внимание — клыки выдвигаются по нашей воле…
— У меня ничего не выдвигается, — буркнула она.
— Совсем?
— Совсем! Я не кровососка как некоторые!
— Погоди… А как же ты того мужика пила? — озадачилась я.
— Сначала пыталась прокусить, но не вышло, так я ножом вену вскрыла да и пила, — призналась она.
— Ааа, — мерзко захохотала я. — Ты завалила экзамен по вампиризму все-таки!
— Да, я не вампир, и не желаю им быть, — скривилась она.
— Ну и сдохнешь, — радостно ухмыльнулась я. — А вот мне предстоит долгая — долгая жизнь, и я буду, бледная и прекрасная, еще долго топтать эту землю.
— Ну да, долго… Вот сожжет тебя кто-нибудь — и все.
— Сама-то в это веришь? — усмехнулась я. — Пока он ко мне подойдет — я его давно подчиню, ну а если все ж подойдет — то одно мое прикосновение — и он гниющий труп. Я неуязвима, детка!