Есть все же Бог на свете.
Я часто вижу Садченку в городе — уверенную, веселую, частенько с кавалерами. И я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не проклясть ее. Я за своего кота и то больше переживаю, чем эта мамаша — за родных дочерей.
Поэтому — то, вспомнив тех несчастных детишек, я и неслась теперь к директорскому кабинету, чтобы вызволить мерзавку Настю.
По всему второму этажу раздавался трубный рев. «Бьют кого-то тут, что ли», — мельком подумала я на бегу. Ага, вот она и табличка с надписью «Директор».
Я без стука ввалилась в кабинет и обнаружила интересную картину. Мерзавка Настя горько рыдала, сидя на диване, около нее мельтешили две женщины с раздраженными лицами. Я сходу просекла ситуацию, нацепила на лицо фейс великосветской дамы и аристократично — строгим тоном молвила:
— Что тут происходит? Почему моя племянница эээ… в таком состоянии?
Настя, на секунду прервала рев, оторвала ладошки от лица, узрела меня и рванулась с дивана.
— Тетя Маша, — взахлеб рыдала она, обхватив мои колени мертвой хваткой. — Заберите меня к себе! Я слушаться буду! Честно — честно!
— Тихо, не реви, возьму, — погладила я ее по светлой головенке и вопросительно посмотрела на присутствующих дам. — Итак, что происходит?
— Я из социального попечительства, — хмуро сказала усталая женщина со скрученными узелком волосами. — Мать девочки в …
— Да тихо вы! — прошипела я, показав глазами на ребенка. — Знаю я, что мать девочки… в командировке.
Дамы переглянулись и та, что с узелком на голове неуверенно подтвердила:
— Да, в командировке.
— Я ее тетя, я ее забираю, — безапелляционно сказала я.
Узелок вздохнула:
— Я ведь на работе, девушка. У меня предписание — доставить девочку в детдом. Завтра подойдете в комитет, разберемся, тогда и заберете племянницу.
Настя, услышав это, заревела еще отчаяннее:
— Не пойду я… в детдом…! — рыдания душили ее, она аж икать стала.
— Хорошо, пойдемте, я вас провожу, — кивнула я Узелку.
Потом подхватила Настю на руки и вышла из кабинета.
— Тетя Маша, — захлебывалась ревом девчонка. — Я тебе мешать совсем не буду, сяду в уголок и буду задачки решать, ты меня не увидишь и не услышишь!
— Ты чего такая тяжелая? — недовольно спросила я, шагая по школьному коридору.
— Это ик! сапоги! — проревела она.
Я скосила глаза — точно, на ней были тяжеленные даже на вид сапоги с кучей заклепок и здоровенной платформе.
— Учиться буду на одни пятерки!!! — голосила тем временем Настя.
— Врешь! — усомнилась я.
— Не вру! Правда-правда!
Сзади меня семенила Узелок и тараторила:
— Вы же должны понимать… Я вам всей душой сочувствую, однако…