– Прошу меня извинить, – заметил Ингве, – но у нее нет сына.
Это было уже слишком. Трясогузка выскочила за дверь, где ее поджидали темнота, раскаты грома и проливной дождь.
Спасительный гром! Бум!
Небо полыхало и взрывалось вспышками молний. Воздух дрожал от раскатов грома, казалось, тучи превратились в исполинские каменные глыбы, которые с треском бились одна о другую. Дождь лил как из ведра, и я вмиг промокла до нитки. Я сбежала тем же путем – через кухонное окно. Надо немного намокнуть, а то Ингве догадается, что я все это время была дома.
Тут я увидела, как на наше крыльцо поднимается женщина в белом плаще – настоящая натурщица! Через несколько минут она с кислой миной поплелась обратно. Интересно, что сказал ей Ингве?
Я перевела дух. Дедушкины крошки-демоны поработали нынче на славу. Сколько еще так будет продолжаться? Неужели мама вправду ничего не заподозрила? Похоже на то.
Когда я вернулась, Ингве сидел в качалке. Дедушка ушел к себе.
– Привет, – буркнула я. – Ты что, ходил босой по лужам?
– А-а! – фыркнул он и запыхтел трубкой, которая воняла, словно он набил ее резиновыми подметками.
– А мама где?
– Побежала в редакцию сдавать рисунок. Скоро вернется.
– А дедушка?
– Отдыхает наверху.
Я не могла придумать, что еще сказать, и отошла к окну. Черные глыбы нависали над самой крышей и громыхали все яростнее, словно в гигантской камнедробилке, рассыпая снопы искр, как при сварке. Гроза была прямо над нами!
Я прижалась лбом к холодному стеклу и задумалась о маминых словах, что Трясогузка может гордиться своим несуществующим сыном, у которого «столько энергии и фантазии». Про меня она никогда такого не скажет! Хорошо, хоть все закончилось и я вышла сухой из воды.
– Иди переоденься, – сказал Ингве.
– Что?
– Я все знаю. Уж теперь тебе не отвертеться, – добавил он зловеще.
Бабах! Пол закачался у меня под ногами. Я обернулась и во вспышке молнии увидела лицо Ингве – сизое, гадкое. Голова у меня пошла кругом. Неужели это конец? Этот придурок сидел себе в корыте, слушал Трясогузку и докумекал, что речь обо мне. А я-то его в расчет не брала! Да его надо было утопить в этой бадье! Теперь он, того гляди, заявится в школу и опозорит меня перед всем классом. А ведь все из-за него! С него все началось!
– Я только не понимаю зачем? Для чего ты это затеяла? – сказал он, встал и пошел ко мне.
Ну нет, я ему не дамся!
– Симона! – закричал он.
Но я была уже у дверей. Я слышала его шаги за спиной.
У Аксельссона горел свет. Ну сейчас он получит новый материальчик для баек о соседях, подумала я, увидев на крыльце Ингве – босого, в одних подштанниках, пиджаке и дурацкой маленькой шляпе на макушке.