— Так вы учитель! — взорвался Род. — Втихомолку! Это же тайная операция! Подрывное образование!
— Снова признаю себя виновным, — усмехнулся Бел. — Но не могу приписать всю честь себе. Этой технике я набрался, по большей части, у одного бодрого старого нечестивца на пограничной планете.
— Чолли!
— О, так вы с ним встречались? — снова усмехнулся Бел. — Официально, Чарльз Т. Бармен.
— Я, э, кое-что слышал об этом, э, своего рода...
— Непризнанном просветителе, — помог ему Бел. — Единственном здравствующем профессоре, не беспокоящемся об отправлении должности. О бизнесе, может быть, но не о должности. Мы со Строгом провели у него на Вольмаре целый год. Замечательный малый. Невозможно поверить, скольким вещам он научил меня. И это в моем возрасте! — он усмехнулся. — Правда и я подбросил ему мысль-другую. Мы с Дэйвом придумали такие приемы, какие ему и не снились.
Но слова его вдруг отодвинулись от Рода, стали какими-то далекими.
Ему вспомнилось, что Бел Винный был творческой силой, стоявшей за ДДТ, движением за массовое образование. Оно достигло кульминации в государственном перевороте, ликвидировавшем ПЕСТ и приведшем к власти Децентрализованный Демократический Трибунал его собственной эпохи. Но учебники истории как-то не акцентировали того обстоятельства, что Бел Винный был никем иным как почитаемым строгим поэтом, Тодом Тамбурином.
Молчал он слишком долго. Внимание Бела отвлекли. Он повернулся позвать статистов, суетившихся около них, образуя неровный полукруг лицом к камерам. Среди них двигался дородный мужчина в желтовато-коричневом комбинезоне, раздававший цепы и вилы.
— А вы слоняйтесь здесь, в середине, во время вашего диалога, — Бел взмахом руки прогнал двух актеров на место. — Ну ка, живо по местам! Сами знаете как, под девяносто градусов друг к другу! Распорядитель устанавливает на задаем плане верзил! Отлично, давайте пройдемся по тексту.
— Не знаю... может нам не следует и пытаться, — промолвил сквозь моржовые усы трактирщик.
— Мы должны попытаться, — ответил старый крестьянин, пробуя пальцем острия вил. — Уу! Да, достаточно острые.
— Для чего? — раздраженно спросил трактирщик. — Чтобы воткнуть ему в zitsfleisch? Что толку от этого против вампира, а?
— Ты болтаешь, как старая баба, — презрительно фыркнул крестьянин. — Вилы нужны просто удерживать его, пока мы скручиваем его веревкой.
— Он просто превратится в нетопыря, — предупредил трактирщик.
— Ну и что? — пожал плечами крестьянин. — У нас будет стоять наготове Лугорф с сачком для бабочек. Раньше или позже, мы воткнем ему в сердце осиновый кол.