Жужжапчел удовлетворительно кивнул:
— Вот так, молодец старушка. А теперь, ты! — он показал на Франка. — Отнеси поднос обратно к дамам, живо!
Франк, бормоча и стоная еле волочил ноги, но взял поднос и повернулся к двери.
— Лучше, — кивнул Жужжапчел. — Намного лучше. Отлично. Отныне просто делайте, что велят. И чтоб больше никакого этого подрывного индивидуализма, слышите? Потому что я буду следить! — он взмахнул перед собой рукой и исчез. На мгновение кухня наполнилась звуком отдаленного жужжания, затем оно тоже растаяло, и Франк вышел за дверь.
Родрик застонал и закончил заклеивать себе лицо маленькими пластырями. А затем повернулся, снова поставил табурет у дверного косяка и опять забрался на него с двумя досками и ведром.
— Ты забыл снова наполнить его, — резко указала тетушка Дил.
Родрик опять застонал и принялся слезать обратно.
Франк, еле волоча ноги, вошел в гостиную и поставил поднос на столик между Л'Аж и Петти.
— С этим все, — резко бросила Л'Аж. — Можешь теперь идти.
Франк ворча ушел.
Дядя Цукор нагнулся вперед, причмокивая губами.
— Терпение, дядя, — строго сказала Л'Аж, — будет тебе твой прохладительный. Но сперва нашей юной гостье.
— Ну конечно же, — выдохнул Цукор, — ну конечно же.
— Какой прекрасный сервиз, — робко заметила Петти. — Оловянный, не так ли?
— Ну спасибо, милочка, — Л'Аж добавила в чашку Петти сливок. — Да, оловянный. Серебро на самом-то деле такое до ужаса роскошное... Вот, — она вручила Петти хрупкую фарфоровую чашку на блюдечке. — Пейте, не стесняясь.
Но извините, если я сама не буду.
— Ей надо выпить томатный сок, пока тот не свернулся, — объяснил дядя Цукор.
— О, конечно, — согласилась Петти, А затем нахмурилась. — Что?
— Э, Франк! — быстро позвала Л'Аж.
Дворецкий протопал в гостиную, снова ворча.
— Зажги мне сигарету, — Л'Аж помахала длинной русской папироской на конце огромного мундштука из слоновой кости.
Франк, рыча, неуклюже завозился с архаической трутницей и ударил кремнем о кресало. Искра упала на горку плауна, и вспыхнул язык пламени поярче магниевого.
Свет ударил по солям серебра в томатном соке и проявил быстрый портрет мускулистой фигуры в комнате наверху, в постели. Петти уставилась на лицо Адониса и ахнула:
— Э... извините пожалуйста, мне надо срочно сбегать наверх к генератору, — она поставила чашку и поднялась.
— О, но он у нас здесь, внизу, — уведомила ее Л'Аж.
— Уверена, что верхний намного милее, — Петти побежала вприпрыжку к широкой винтовой лестнице за арочным входом в гостиную.
— Франк, быстро! Лови! — закричала Л'Аж.
Франк заревел и, круто повернувшись, побежал, тяжело топая ножищами, следом за Петти. Очень тяжело топая, словно на каждой ноге по гире, и лицо у него выражало сомнение. Но Петти быстро оглянулась, в ужасе ахнула и помчалась во всю прыть.