4. Всякий народ живёт под той властью,
которая несколько лучше, чем могла бы быть
Это проявилось и в реакции Российской государственной власти на захват заложников: при худшей власти — всё могло быть взорвано; при ещё более худшей власти — требования террористов были бы выполнены и начался бы распад России, а в самой Чечне — репрессии в отношении тех чеченцев, кто является сторонником единства и развития многонациональной России. И предать их в очередной раз так, как предавал Б.Н.Ельцин начиная с 1991 г., способствуя приходу к власти в Чечне “народного фронта” в отместку за то, что государственная власть в Чечне поддержала тогда ГКЧП — т.е. единство Союза, в отличие от безмозглых московских обывателей, приведших в 1991 г. антинародную клику, олицетворяемую Б.Н.Ельциным, к власти, — мы не в праве, даже если эта группа населения и не является большинством в нынешней Чечне.
Но Российская государственная власть могла бы быть и лучше: в этом случае — террористы были бы перехвачены заблаговременно, а о том, что ими предпринималась попытка осуществления теракта, простые граждане узнали бы лет через двадцать после рассекречивания соответствующих материалов спецслужб.
Поэтому актуален вопрос:
Что необходимо делать сейчас, чтобы завтра власть была лучше, чем сейчас?
Обыватель убеждён, что он — «человек маленький» и что от него «ничего не зависит». По сути он, сам того не понимания, требует от государственности всемогущества Бога, а от Бога — требует, чтобы Он был «всевышним полицейским». Обыватель боится бытовой неустроенности, возникающей вследствие недееспособности государственной власти, вследствие неадекватности обстоятельствам профессионального образования её чиновников, их невежества, ошибок, злоупотреблений.
Но он не хочет понять и согласиться с тем, что все чиновники некогда в прошлом были детьми, подростками, молодыми людьми, которых воспитывали и обучали дома, в детских садах, школах, вузах, аспирантурах, по месту работы, которые в своём большинстве — такие же «маленькие люди», как и он сам. Исключения из этого правила, как среди чиновников, так и среди учителей и воспитателей, — крайне редки и в прошлом (царская семья), и в настоящем.
Иными словами, государственная власть — плоть от плоти, кровь от крови самого подвластного ей общества. Именно вследствие этого она не может быть лучше чем само общество. Но общество — это довольно широкая по разбросу показателей «статистика», вследствие чего во всякую историческую эпоху власть всегда несколько лучше, чем это общество заслуживает по своим худшим показателям; но власть могла бы быть и несколько лучше, чем есть, если бы множество обывателей не ожидало и не требовало от существующей власти того, чего она не может выполнить, а воспитывало бы будущую власть так, чтобы она воплотила в жизни их надежды на лучшее будущее. Но это только одна сторона дела.