то хотя бы из альтернативной матрицы равного порядка значимости, нет никакой необходимости; такое даже трудно отнести к развлечению с целью поиска какого-либо удовольствия».
Я смутно догадывался, что этот абзац имел какое-то отношение и к событиям 11 сентября, и к разгадке «пикников», тем более, что именно на него обратил внимание мой друг Холмс, однако сам пока ничего определенного сказать по этому поводу не мог. В то же время текст записки вызывал у меня недоумение в отношении поведения Холмса.
— Если Холмс это читал, то почему никогда не обсуждал со мной столь важной проблемы? Хотел, чтобы я разобрался в этом самостоятельно? Не пришло время говорить о таких вещах? Либо у самого Холмса (!!!??? — изумился проскользнувшей мысли Ватсон) есть проблемы с пониманием этого, и он просто не знает, что и как об этом сказать?
Чем глубже я погружался в содержание записки, тем больше понимал, что имею дело с какой-то новой философской системой, разработанной в России группой, назвавшейся Внутренним Предиктором СССР. Знакомое слово «предиктор» было в общем-то понятно на бытовом уровне: «предиктор» — предсказатель, но вдруг вспомнился одноклассник, лепетавший слова «предиктор-корректор», отказываясь идти на какую-то вечеринку, совпавшую в студенческую сессию с кануном какого-то экзамена. Воспоминания об однокласснике привели меня в математический справочник, в котором я нашел описание одного из методов вычислительной математики под названием «предиктор-корректор», в котором: «последовательными приближениями находится решение задачи; при этом, алгоритм метода представляет собой цикл, в котором в последовательности друг за другом выполняются две операции: первая — прогноз решения и вторая — проверка прогноза на удовлетворение требованиям к точности решения задачи. Алгоритм завершается в случае, когда прогноз удовлетворяет требованиям к точности решения задачи».
Так мне стало ясно, что я впервые столкнулся с каким-то новым понятийным и терминологическим аппаратом, на основе которого малодоступные обыденному сознанию разделы знаний могут быть представлены читателю достаточно ясно и в предельно сжатом виде. Например, доступный на Западе только узким специалистам курс психологии, в записке был изложен практически на одной странице. Мне это показалось настолько важным, что я решил сохранить для себя этот фрагмент, хотя бы для того, чтобы найти потом объяснение картинке с обезьяной на третьем «пикнике»:
«Психика всякого индивида — многокомпонентная информационная система. Точнее психика — информационно-метрическая система, поскольку психика — это прежде всего алгоритмика, а