Не успела Гейл закрыть рот, как поняла, что ляпнула лишнее. Рейчел помрачнела и, пробормотав: «Как знаешь», — направилась к своему рабочему месту. Джефри одарил Гейл испепеляющим взглядом, словно она только что разрушила никак не меньше, чем его жизнь.
Как всегда, вздохнула Гейл. Сначала пристают ко мне с расспросами, а потом еще и обижаются, когда я даю понять, что они лезут не в свое дело.
Она осторожно вынула из целлофановой упаковки записку и дрожащими пальцами развернула послание Алана. В том, что цветы послал он, Гейл не сомневалась ни секунды.
«Милая Гейл.
Мне очень жаль, что нам так и не удалось встретиться в клубе «Флай энд фри» в воскресенье. Не знаю, какие причины были у тебя, чтобы не явиться… Впрочем, это уже не столь важно.
Ты проиграла пари.
Надеюсь, ты не забыла о награде победителю? Теперь тебе придется исполнить мое желание. Чему, признаться, я несказанно рад. По крайней мере, мы увидимся еще хотя бы один раз. Предполагаю, что ты сейчас злишься и проклинаешь меня и собственное безрассудство. Напрасно, дорогая Гейл. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы проведенный со мной вечер запомнился тебе на всю жизнь. Хочешь ты того или нет, но тебе придется поужинать со мной еще раз.
Я подъеду к твоему дому в восемь вечера. Сгораю от нетерпения и жду нашу встречу.
Алан Рейнолдс».
Гейл улыбнулась и перечла записку еще раз пять, прежде чем ее прошиб холодный пот. Боже, она ведь теперь живет у Дэниела! Алан об этом, разумеется, не знает. Надо что-то предпринять.
Она вспомнила, что в сумочке до сих пор лежит первая записка от Алана с номером его телефона. Гейл подняла трубку и немного помедлила, прежде чем набрать заветные цифры. Сердце по-прежнему билось учащенно, и Гейл опасалась, что голос выдаст ее волнение.
Однако отступать было поздно. Раздались длинные гудки, и… Алан поднял трубку.
— Алло.
— Привет, это Гейл.
— Судя по всему, ты получила цветы.
— Да. Большое спасибо.
— Если ты звонишь, чтобы отказаться от данного слова…
— Нет-нет, все остается в силе. Я… давай встретимся где-нибудь в более романтическом месте, чем подъезд моего дома, — предложила Гейл.
— Например?
— Ну, хотя бы у «Трансамерика пирамид».
Алан заливисто рассмеялся, и Гейл готова была провалиться сквозь землю со стыда.
— У тебя весьма странное представление о романтике, милая. Железобетонный небоскреб никогда не казался мне подходящим местом для любовных свиданий. Что ж, согласен. Одно условие.
— Какое? — спросила Гейл, похолодев.
— Ресторан выбираю я.
Она вздохнула с облегчением.
— Договорились. Если это и есть твое желание… — кокетливо добавила Гейл и красноречиво оборвала фразу.