На горизонте блестящего черепа вновь появилась муха. Немного потоптавшись на месте, она стала на передние лапки и задними почистила себе крылышки. Замерла на минутку, оценивая обстановку, потом повернулась и уползла обратно.
Брюс постучал по столу карандашом.
– Джентльмены, – произнес он.
В комнате стало так тихо, что я явственно слышал дыхание своего соседа.
И в этот момент, когда все мы ждали продолжения, я вновь ощутил, сколько достоинства и строгого вкуса было в убранстве этой комнаты, в ее пушистом ковре, богато отделанных деревом стенах, в ее тяжелых занавесях и двух написанных маслом картинах, которые висели на стене по ту сторону стола.
Эта комната, подумал я, – символ семьи Франклин, символ универмага, который был ее детищем, символ положения, которое эта семья занимала, и того, что она значила для нашего города.
– Джентльмены, – проговорил Брюс, – нет смысла начинать издалека. Произошло событие такого рода, что еще месяц назад я сказал б о нем: этому никогда не бывать. Я сделаю сообщение, а потом задавайте вопросы…
Он на мгновение остановился, словно подыскивая подходящие слова. Он оборвал фразу на середине, но не понизил голоса. Лицо его было суровым и бледным.
Помолчав, он медленно и выразительно произнес:
– Универмаг «Франклин» продан.
Какое-то время ни один из нас не проронил ни слова – не оттого, что мы были ошеломлены и парализованы: мы просто не поверили своим ушам. Ведь из всего, что может нарисовать человеческое воображение, любому из нас это пришло бы в голову в последнюю очередь. Потому что универмаг «Франклин» и семья Франклин были традицией города. Универмаг и семья существовали здесь почти со дня его основания. Продать «Франклин» – это все равно что продать здание суда или церковь.
Лицо Брюса было жестким и непроницаемым, и я подивился, как у него хватило мужества произнести эти слова, ведь Брюс Монтгомери был такой же неотъемлемой частью «Франклина», как и семья Франклин, а за последние годы он, вероятно, еще теснее сросся с универмагом – он управлял им, заботился о нем, переживал за него столько лет, что мало кто из нас мог припомнить, с какого времени он начал этим заниматься.
Потом тишина взорвалась и со всех сторон посыпались вопросу.
Брюс жестом призвал нас к молчанию.
– Спрашивайте не меня, – сказал он. – На все ваши вопросы ответит мистер Беннет.
Лысый мужчина впервые заметил наше присутствие. Он отвел взгляд от противоположной стены и слегка кивнул нам.
– Если можно, не все сразу, – проговорил он.
– Мистер Беннет, – спросил кто-то из глубины комнаты, – это вы – новый владелец, универмага?