Это прозвучало, как далекий звук трубы из какой-то другой эпохи, и, возможно, так оно и было на самом деле. На мгновение мне показалось, что в синеве затрепетали яркие гордые стяги, и я ощутил новизну и безоблачность навсегда ушедших дней.
И должно быть, старику привиделось то же самое, потому что он вдруг сказал:
– Теперь уж все потускнело. Только в немногих, изолированных от мира уголках нам удается поддерживать былой блеск.
– Благодарю вас, сэр, – произнес я. – Вы мне очень помогли.
Когда мы обменивались прощальным рукопожатием, я спросил себя, почему я ему так сказал. И сразу же понял, что это правда – в его поведении и словах было нечто такое, что отчасти вернуло мне веру. Во что? – этого я и сам не знал толком. Бить может, веру в Человека. Веру в незыблемость мира. А может, в какой-то степени и веру в самого себя, Я вышел из магазина и, остановившись на тротуаре, зябко поежился – меня не согревало последнее тепло предвечернего солнца.
Потому что теперь происходящее больше не было простой случайностью. Дело тут не только во «Франклине» или моей квартире. Не только в Эде, которому отказали в аренде помещения. Не только в тех людях, которые не могли найти для себя жилье.
Все это разворачивалось по плану – по плану, который вел к какой– то ужасной цели. И осуществлялось с поистине дьявольской тщательностью.
И за всем этим стояла какая-то отлично слаженная организация, действовавшая быстро и в полной тайне. Ибо, судя по всему, все сделки были заключены в пределах последних двух-трех месяцев, и все договора вступали в силу примерно в одно и то же время.
Я не знал одного и мог только строить предположения: сколько понадобилось людей – один человек, несколько или целая армия, – чтоб все это провернуть; ведь кто-то должен был предлагать цену, торговаться и наконец заключать сделку. Я попробовал выяснить это, но безрезультатно. Моими собеседниками в основном были люди, которые свои помещения снимали, и, естественно, им об этом ничего не было известно.
Дойдя до угла, я зашел в аптеку. Втиснулся в телефонную будку, набрал номер редакции и попросил телефонистку соединить меня с Дау.
– Где тебя черти носят? – спросил он.
– Решил немного проветриться, – ответил я.
– У нас тут сумасшедший дом, – сказал Дау. Дирекция «Хеннесси» сообщила, что им отказали в аренде помещения.
– «Хеннесси»?!
Впрочем, после того, что я узнал, я мог бы и не удивляться.
– Просто уму непостижимо, – пожаловался Дау. – Это надо же – оба в один и тот же день.
«Хеннесси» был вторым по величине универсальным магазином. Когда они с «Франклином» закроются, центральный торговый район города превратится в пустыню.