— По-моему, куда лучше заказать установку, чем сходить все лето с ума от жары! — миролюбиво сообщил я.
— Резонно, — смягчаясь, согласился Кубинец. — Только впредь все важные вопросы не забывай согласовывать!
Он отложил карту на стол, но не очень аккуратно — она спорхнула на пол. Гонза как будто и не заметил этого: впился в меня гипнотическим взглядом индийского факира, точно узрел змею!
— Скажи, Даг, ты намерен дальше работать? Или предпочитаешь довольствоваться достигнутыми успехами? — поинтересовался Кубинец.
— Что ты имеешь в виду? — состроил я детскую наивность.
— Пора браться за новое дело! Ты намерен что-нибудь предпринять в этом направлении?! — рявкнул Гонза.
— Что-то не вижу на нашем причале толп, жаждущих меня нанять!
— Толпы не толпы, но предложения есть… — попытался заинтересовать меня Гонза.
— Слушаю, — согласился я, поднимая бювар, под которым лежали деньги.
— Сегодня, пока ты мотался неизвестно где, к нам приходили двое в разное время и по разным вопросам. Первое предложенное дело — двойное убийство. Полиция отказалась от него, свела все на бытовуху, но отец одного из убитых не верит в подобный расклад, — сообщил Кубинец.
— Ты навел справки? — рассеянно спросил я, подняв со стола книгу, которую изучал предыдущие несколько дней. Она называлась «Пивоварение в древности», и написал ее неизвестный мне автор Иван Хмельнов — видно, не очень компетентный в освещаемом вопросе человек.
— Дело не стоит нашего внимания. Я связался с полицией. По всему видно, что их версия выдержит любую критику. Даже нашу. Я взял на себя ответственность и отказал отцу.
— Правильно, — согласился я, вяло листая книгу.
— Кстати, нового инспектора на место Крабова назначили…
Инспектор Крабов возглавлял отделение криминальной полиции Васильевского острова. Он не питал к нам нежных чувств, часто оказывался в дураках — долгое время не мог найти преступника, которого мы вычисляли в считанные дни. Нельзя сказать, что Крабов был нашим врагом, но и другом назвать его тоже язык не поворачивался. Наши отношения подходили под определение «вооруженный нейтралитет». Когда месяц назад инспектор Крабов погиб на задании, Гонза Кубинец даже всплакнул — так ему было жалко инспектора.
— И кого назначили? — заинтересовался я.
— Кого-то из москвичей. Сам перевелся. Григорий Самсоньевич Лесник. Личность туманная. Думаю, в скором времени мы с ним познакомимся, так сказать, поближе: он собрался нанести нам визит. Наслышан о нашей деятельности. Не знаю уж, что нам это даст.
— Занятно, — оценил я. — А что со вторым делом?