Прибытие двух дворфов принесло немалое оживление в деревню Трещащие Холмы, но здесь, в глуши, на самой середине Хребта Мира, оживление любили не всегда. После того, как оба дворфа отправились восвояси, крестьяне оправились от первоначального страха перед нападением, и принялись смаковать подробности происшествия. Оживлению, окутанному плотным коконом безопасности, здесь всегда были только рады.
Однако обитателям Трещащих Холмов хватило благоразумия не закутываться в сей кокон с головой. В течение следующих дней вылазки за деревенскую ограду были ограничены, дневная стража — удвоена; а ночная — утроена.
От одного дозора до другого через равные промежутки времени раздавались выкрики часовых: «Все спокойно!». Каждый всматривался в равнину, что окружала деревенскую ограду, с той особенной зоркостью, которую можно приобрести лишь ценой горького опыта.
Даже через неделю после того, как ушли дворфы, дозорные сохраняли бдительность и дисциплину, и никто из часовых на стене не позволял себе не то что расслабиться или поспать, но даже вздремнуть.
Керельмен Два Гроша, один из часовых, вышедших в ту ночь на деревенские стены спустя семь дней после того, как ушли Тред и Никвиллих, устал, а потому даже не мог позволить себе прислониться к ограде, чтобы тотчас же не погрузиться в сон. Каждый раз, когда крестьянин слышал, как вдоль стены, слева направо, проносятся крики «Все спокойно!», он часто тряс головой и начинал всматриваться в темноту рядом со своим отрезком стены, готовясь, когда настанет очередь кричать.
Вот и теперь, вскоре после того, как наступила полночь и началась перекличка, Керельмен вглядывался в темноту под собой, искренне веря, что ему предстоит выкрикнуть то же самое. Когда настал его черед, он приготовился выкрикнуть: «Все спокойно!»
Но лишь только он начал фразу, как над его головой что-то пронеслось: на свою беду, Керельмен оказался на пути у брошенного великаном валуна, так что крик часового прозвучал как «Все спок… ой!».
Он почувствовал вспышку, а в следующий миг уже лежал мертвым под грудой деревянной ограды и тяжелого камня.
Керельмен Два Гроша не слышал, как раздаются вокруг крики, как с грохотом сокрушают стену и здания тяжелые камни, пробивая бреши в обороне поседения. Не слышал он и тревожных криков, что раздались после того, как орда орков, многие из которых ехали верхом на бешеных воргах, ворвалась в поселение, попавшее под камнепад валунов.