– Не можем же мы позволить им свободно шляться по городу, – воскликнула Сидния, когда дверь за Джиерданом захлопнулась.
– Сейчас они не опасны, – ответил Дендибар. – Даже если эльф и носит хрустальный камень с собой, пройдут многие годы, прежде чем он поймет, сколь велико его могущество. Следует запастись терпением, моя милая. У меня есть множество способов узнать то, что нам нужно, и поверь мне, недостающие звенья цепи очень скоро встанут на место.
– Мне больно сознавать, что столь могучие силы так близко от нас, а мы не можем ими овладеть, – вздохнула юная волшебница. – И находятся они… в руках того, кто не способен ими воспользоваться!
– Терпение, прежде всего терпение, – повторил Магистр Северной Ветви.
Сидния зажгла все свечи, установленные вдоль стен маленькой комнатки, и медленно приблизилась к укрепленной на треноге жаровне, стоявшей рядом с нарисованным на полу магическим кругом. Девушка сожалела, что, как только жаровня разгорится, ей придется уйти. Она наслаждалась каждой минутой, которую ей доводилось проводить здесь, в комнате, по праву считавшейся лучшим на всем севере местом вызова духов, Сидния много раз умоляла своего учителя разрешить ей присутствовать при магическом ритуале.
Но Дендибар неизменно отказывал, объясняя, что вопросы, даже невысказанные, которые неизбежно возникнут у нее, могли бы помешать общению с жителями потустороннего мира. Обычно подобные помехи заканчивались смертью неопытного мага.
Сейчас Дендибар, скрестив ноги, сидел в центре магического круга и, погруженный в глубокий транс, не обращал на Сиднию никакого внимания. Все его чувства были направлены вовнутрь – чародею необходимо было убедиться в том, что он полностью готов исполнить задуманное. И лишь в одном он был открыт внешнему миру – небольшая частица его сознания напряженно следила за тяжелым дверным засовом, который опустится после того, как его ученица выйдет из комнаты.
Вот тяжелые веки чародея чуть приподнялись, и он уперся взглядом в пляшущие над жаровней языки пламени. Это пламя будет жизнью вызываемого духа, пока Дендибар позволит ему существовать здесь, на материальном уровне.
– Ей весус венерайс димин ду, – произнес чародей и тут же принялся ритмично раскачиваться из стороны в сторону. Захваченный стремительным потоком заклинаний, так, словно они, ожив, завладели им, Дендибар легко и быстро произнес все необходимые слова. Пот, выступивший на его лице, свидетельствовал вовсе не о страхе или неуверенности, а о том напряжении, которое требовалось при вызове духа.
Дендибар всегда с наслаждением общался с потусторонними силами. Ему нравилось усилием воли повелевать существами, обитавшими за пределами мира смертных. Эта комната была вершиной его искусства, итогом многолетних поисков и ошибок, красноречивым свидетельством его могущества.