Частенько вся группа задерживалась допоздна, и с подходившей второй сменой в зале скапливалось до двадцати человек, а то и больше. Для Романа эти два месяца прошли словно в наркотическом угаре. Никогда он еще не чувствовал себя так хорошо, словно рыба в воде. Домой он возвращался только затем, чтобы поесть, поспать и, главное, успокоить встревоженных предков. По наивности те даже начали думать, что их сын подсел на иглу, слишком измученным он возвращался с работы. Опасения родителей развеяла первая получка сына. Денег было столько, что они решили, что Роману явно переплатили, и клятвенно упрашивали сына пока деньги не тратить, а то все равно лишнее рано или поздно вычтут. Но Роману было не до денег. Стихия хакерной войны захлестнула его с головой. К его мнению уже начали прислушиваться, кое-что он сумел сотворить и сам. Но свой собственный, домашний "Пентиум" Бэд не включал уже давно, и его монитор покрылся толстым слоем пыли.
Европейские сети они прошли легко и даже изящно.
– Так, терминал биржи Нью-Йорка, заходим, сбрасываем, все!
– Молодец, – похвалил академик оператора. – Теперь будем ждать. Пойдемте покурим, что ли?
Через полчаса Олег снова подключился к Нью-Йоркской бирже, но ничего особенного никто не заметил, все так же шли бесконечные котировки биржевых бумаг.
– Похоже, они нас засекли, – решил Олег. – У этого червя слишком длинный хвост.
– Может попробовать на какой-нибудь другой бирже? Например, Токийской? – предложил Левин.
– Давайте попробуем, – сказал Семушким, сам усаживаясь на место оператора. Роман первый раз видел шефа за клавиатурой. Это произвело на него большое впечатление. Пальцы Андрея Ильича, тонкие, нервные, работали как у хорошего пианиста, при этом он совсем не смотрел на клавиатуру.
– Класс, правда? – тихо шепнул ему Олег.
– Да, здорово.
– Нет, – резко сказал Семушкин, "аккордом" по трем клавишам перезагрузив компьютер. – Рубят на лету. Не проходит крэк. Слишком большой червь, в этом Олег прав.
– Жаль, – сказал поскучневший лицом академик. – Может, его еще ужать?
– Но потом все равно придется его разархивировать. Здесь его и засекут.
– А в чем смысл всей этой фигни? – спросил Роман.
Все в зале обернулись к Малиновскому. Особенно заинтересованными выглядели ученые мужи.
– Ты про что это, Роман? – спросил Семушкин.
– Зачем он нужен, этот зверь?
– А, понимаешь, сынок, программа начинает повышать или понижать курс акций в зависимости от теории игр, а не действительного положения вещей, – объяснил Боголюбский.
– Ну и что?
– Должна произойти разбалансировка всей системы. Это вызовет непременный обвал биржи и, вполне возможно, приведет к мировому финансовому кризису, – терпеливо объяснял академик своему молодому собеседнику.