– Что за рейс? – с ходу спросил он встречающих его лиц.
– Чартерный, из Англии. В основном сотрудники филиалов закрывшихся фирм.
– Что требуют угонщики?
– Десять миллионов долларов и полный бак топлива.
– Сколько человек на борту?
– Шестьдесят два.
– А террористов?
– Примерно пятеро.
– Примерно?
– Да, свидетели расходятся в показаниях. Для всех них это было шоком.
– Оружие?
– Как минимум три АКМ, два "Узи", пистолеты, гранаты. У одного из них к тому же за спиной был большой рюкзак. Угонщики утверждают, что заминировали самолет.
– Что еще известно о них?
– Судя по голосу, говоривший – кавказец. Как говорит охрана, водитель фургона в самом деле походил на горца, а вот второй, экспедитор, явный славянин.
– Что там с этим фургоном, как они сумели попасть на территорию аэродрома?
– Представители фирмы "Лидо" признают, что это их фургон с плановыми поставками продуктов питания, но приметы работников фирмы не совпадают с приметами террористов.
– Значит, подменили где-то по дороге, – решил Малахов. – Пусть тщательно обыщут все лесопосадки от Москвы до Шереметьева. Давайте-ка послушаем запись.
Прослушав короткую речь главаря угонщиков министр хмыкнул:
– М-да. В самом деле кавказец, характерные интонации, русский обязательно бы где-нибудь сартикулировал не так. Дайте-ка я сам с ними поговорю.
Дежурный диспетчер потянулся к микрофону.
– Борт три два ноля десять, с вами будет говорить министр внутренних дел Малахов.
– Слушаю тебя, дарагой, – донеслось из динамика громкой связи. – Чем ты нас обрадуешь? Деньги уже привез?
– Нет, не привез. Хочу сделать вам встречное предложение. Вы сдаетесь, суд учтет добровольную явку с повинной и скостит вам срок.
Голос в динамике отрывисто засмеялся:
– Нет, дарагой, ты многого не понял. Нам пути обратно нет. Если вы без суда всех паханов порешили, то что будет с нами, а? Молчишь? Так что давай, вези доллары, заправляй самолет, на все даю два часа. А чтобы ты понял, что мы не шутим, посмотри в окно.
Малахов и все остальные подошли к огромному окну пункта управления полетов. До самолета было метров триста, не больше. Он стоял самый крайний, так что все и без биноклей видели, как открылась дверь, на пороге показался человек, одетый в светло-коричневый костюм. Малахову показалось, что он упирается, не хочет выходить из самолета. Выстрел был не слышен, но тело заложника дернулось и скатилось вниз по трапу.
– Скоты! – процедил сквозь зубы Малахов. И тут же за его спиной снова ожил динамик громкой связи:
– Эй, министр! Ты видел все, да-а? Так что давай, если через два часа не будет долларов и всего остального, буду расстреливать заложников каждые пять минут. А пока я выпущу одного, пусть расскажет, как тут у нас хорошо.