Белоснежные брыжи, спускавшиеся ему на грудь, контрастировали с его по-цыгански смуглой кожей. Его руки воинственно упирались в бедра, и, прежде чем представить меня слугам в новом качестве, Николас останавливался перед каждым и долго смотрел им в лицо, наконец произнес, указывая на меня:
— Леди Малхэм.
Ни один из слуг, ни одна из женщин не двинулись с места, но я заметила, что они изумлены, по тому, как они старались избежать моего взгляда. В некоторых же лицах я читала и нечто большее, чем изумление, — шок, смущение, раздражение.
— Итак, — внезапно прогремел под сводами зала его голос. — Вас только что представили новой леди Уолтхэмстоу!
Женщины присели в реверансе, мужчины принялись кланяться.
— Отлично, а теперь можете вернуться к своим делам.
Толпа слуг мгновенно рассеялась, и женщины снова приседали в реверансе передо мной, покидая комнату. Я дождалась, пока мы остались одни, и повернулась к Николасу. В молчании я смотрела, как он направился к столу с драгоценной вазой, где мы стояли и смеялись всего две недели назад.
Я чувствовала поднимающееся в нем отчаяние, видела, как он уставился на хрустальный графин с шерри.
Не сказав ни слова, он взмахнул рукой и швырнул его на пол. Я не успела прийти в себя от шока, как Николас схватил столик орехового дерева, инкрустированного перламутром, и швырнул его о стену.
— Опереться! Черт возьми! Мне следует вернуться и хорошенько вздуть его, Ариэль.
Он стремительно повернулся ко мне.
— А теперь они пытаются убедить меня, убедить тебя, что я не настолько вменяем, чтобы понять собственные чувства.
Николас нахмурился, глаза его, казалось, метали молнии.
— Ты ведь этому не веришь, правда? — спросил он меня.
Я покачала головой, думая, что лучше не говорить ничего, чем рисковать снова вызвать его раздражение.
Николас обвел взглядом следы совершенных им разрушений, потом поднял руку и прижал пальцы к виску.
— Опереться! — повторил он снова, уже тише, и обвел языком пересохшие губы. — Боже! Боже мой, вот что случилось!
Я осторожно приблизилась к нему, приподняв юбку, чтобы не запачкать ее в лужице шерри.
— Конечно, вам не нужна опора, — сказала я, — и шерри вам не требуется, милорд. Верно?
Он снова прижал ладонь к голове.
— Нет, не требуется. Дело в том, что…
Он не закончил фразы, голос его вдруг пресекся, и он снова уставился на разлитый на полу шерри.
— В чем дело, Николас?
— Шерри помогает мне от головной боли.
— И теперь помог бы?
Закрыв глаза, он кивнул.
Остановившись возле него, я потянулась и дотронулась до его лица, провела пальцами по его вискам.