— Вот это да! Трофей так трофей!
Как только они направились к коровнику, телка сердито замычала.
— Он там, на Болоте, — продолжал Дрэм, — я не мог один донести его и поэтому решил спрятать, а сам пришел сюда. Я думал, мы можем сейчас сходить за ним.
Голос осекся: Дрэм понимал, что это слишком большая просьба — заставить Тэлори куда-то идти на исходе дня.
Тэлори посмотрел на него сверху вниз, выставив ногу, чтобы преградить путь телке. Он устал, ему хотелось спокойно посидеть, вытянув ноги, или отполировать копье, пока Уэнна готовит ужин, но, увидев, как по лицу мальчика, полном гордости и нетерпеливого ожидания, пробежала тень, он сказал:
— Помоги мне загнать телку, а потом сходим вместе и принесем добычу. Они завели телку в коровник и оставили ее на попечение Уэнны. Вскоре
они уже спускались вниз к Болотам. Тэлори, как обычно, шел впереди легким широким шагом охотника, а собаки и Дрэм трусили сзади.
Синие летние сумерки сгустились, и белая сова, та, что жила под навесом, где Вождь держал большого племенного быка, носилась серебристой тенью взад и вперед над полем, когда они подошли к Холму Собраний, у подножия которого были разбросаны деревенские хижины.
Тэлори, как и раньше, шел впереди, а Дрэм с собаками сзади. Но только теперь Тэлори нес на плече лебедя — огромные крылья свисали, закрывая ему спину. Они казались призрачно бледными, бледнее даже, чем крылья охотящейся совы, бледнее белых звездочек чеснока, рассыпанных по крышам.
Шкура, занавешивающая дверь, была поднята, и глазам их предстало пятно света, темно-золотое, как мед, стекающий из полного до краев кувшина. Сыновья Тэлори вернулись с охоты и теперь сидели у полупогасшего очага, начищая до блеска оружие. Ужин был давно окончен, и Уэнна шила что-то из куска желтой ткани при свете коптилки с бараньим жиром, свисающей с потолочной балки.
У очага, спиной к двери, сидел какой-то человек, крупный и широкоплечий. Когда он повернул к ним лицо, они узнали Морвуда, брата Вождя. За ним, в его тени, примостился на корточках мальчик, примерно одних лет с Дрэмом. В руках он держал отцовское копье. У мальчика было капризное, недовольное выражение лица, но Дрэм, который бегал с ним в одной мальчишьей стае, никогда об этом не задумывался. Он только знал, что без Луги, сына Морвуда, не обходилась ни одна ссора между их сверстниками.
— Наконец-то пришел, — сказал Морвуд, в то время как мальчики оглядели друг друга, вскинув головы, как боевые петухи.
Тэлори остановился в дверном проеме и, несмотря на раздраженный громкий голос гостя, любезно ответил: