Все трое мрачно переглянулись.
— У вас есть его копия, сэр? — спросил адъютант.
— Копии нет — есть краткое изложение содержания с выписанными на полях цифрами, — ответил Тремейн.
— Позвольте, сэр? — Станоп взял со стола генерал-адъютанта перо и быстро переписал цифры.
— Лорд Веллингтон должен ознакомиться с этим как можно скорее. Остальное, сэр Теренс, конечно, ложится на ваши плечи, вы знаете, что делать. А я тем временем сообщу его светлости о том, что случилось. Думаю, мне лучше сейчас же и отправиться назад.
— Если вы отдохнете час и доставите удовольствие моей супруге, составив ей компанию за завтраком, я напишу письмо лорду Веллингтону, — сказал О'Мой и, не дожидаясь ответа капитана Станопа на свое равносильное приказу приглашение, добавил: — Вы позаботитесь об этом, Тремейн?
Они ушли, а сэр Теренс, забыв обо всем остальном, сел писать письмо.
Позднее, когда капитан Станоп отбыл, Тремейну пришлось сесть за составление приказа и приготовление его копий для всех дивизий.
— Интересно, — сказал он О'Мою, — кто первый его нарушит?
— Какой-нибудь болван, которому будет не терпеться нарушить собственную жизнь, — ответил тот.
Капитан помолчал — было видно, что он с чем-то не согласен, — потом сказал:
— Чертовски строгое постановление.
— Но очень нужное и полезное.
— О, безусловно, — сразу согласился Тремейн. — Что ж, во всяком случае, я не чувствую себя как-то связанным из-за него — слава богу, у меня нет врага, жаждущего моей крови.
По лицу сэра Теренса пробежала тень.
— Какой человек может быть в этом уверен?
— Полагаю, всякий, у кого чистая совесть, — смеясь, ответил Тремейн и погрузился в свои бумаги.
Искренность столь беспечно произнесенных слов была так очевидна, что в уже почти укоренившееся подозрение сэра Теренса вновь закрались сомнения.
— Ты можешь похвалиться чистой совестью, Нед? — спросил он, почувствовав стыд из-за своего тайного стремления проникнуть в чужую душу, но тем не менее с нетерпением стал ждать ответа.
— Почти чистой, — ответил Тремейн. — Искушение не может запятнать, если ему сопротивляешься, верно?
О'Мой вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
— Ну, — сказал он, — это вопрос для казуистов. Они могут ответить, что тут все зависит от искушения, — и спросил напрямик:
— Что тебя искушает?
Тремейну нужно было кому-нибудь довериться, а сэр Теренс был его другом. Но он колебался.
— Чертовски плохо быть бедным, О'Мой, — наконец произнес капитан, не отвечая на вопрос.
Генерал повернулся к нему. Тремейн сидел, подперев щеку рукой, запустив пальцы в свои светлые волнистые волосы; его всегда живые серые глаза теперь потухли, лицо выражало уныние.