Вздрогнув, Стогтон шагнул, чтобы утешить ее. С видимым усилием контролируя себя, Элли остановила его жестом руки. Обнять его она не могла даже сейчас. Их, двух чудаков, связывало только мертвое тело. В глубине души она понимала, что напрасно винила Стогтона в смерти отца.
– У меня здесь есть кое-что для тебя, – сказал он, покопавшись в пакете и перерыв сверху донизу его содержимое… Она заметила кошелек из искусственной кожи и пластмассовую коробочку для искусственной челюсти. Пришлось отвернуться. Наконец он выпрямился с помятым и потрепанным конвертом в руке.
На нем было написано: «Для Элинор». Узнав почерк матери, она протянула руку. Стогтон испуганно отступил, заслоняя лицо конвертом, словно Элли собиралась ударить его.
– Подожди, – сказал он. – Подожди. Я понимаю, что мы никогда не ладили. Только сделай кое-что для меня. Не читай этого письма до вечера. Хорошо?
Горе сделало его старше лет на десять.
– Почему? – спросил она.
– Твой любимый вопрос. Просто окажи мне любезность. Разве я прошу многого?
– Ты прав, – отвечала она. – Это вовсе не много. Прости меня.
Он посмотрел ей в глаза.
– Что бы ни случилось с тобой в Машине, надеюсь, это преобразило тебя.
– И я тоже, Джон.
Она позвонила Джоссу и спросила, не согласится ли он отслужить погребальную службу.
– Незачем вам говорить, что сама я не религиозна. Но мать когда-то склонялась к вере. Вы единственный человек, которого вижу в этой роли. Не сомневаюсь, что отчим не станет возражать.
Джосс заверил ее, что прибудет со следующим самолетом.
Пораньше отобедав в своем номере, Элли сидела и разглядывала конверт, каждую морщинку и складку на его поверхности. Старый конверт. Мать, должно быть, написала письмо много лет назад и носила с собой в сумочке, все думая, настала ли пора отдать его Элли. Запечатан конверт был тоже давно. Интересно, знает ли Стогтон, что там написано? Она хотела немедленно вскрыть конверт, но какое-то предчувствие удерживало ее. И, подобрав к подбородку колени, она долго сидела в кресле задумавшись.
Звякнул звонок, ожила вовсе не бесшумная каретка ее телефакса. Он был подсоединен к компьютеру «Аргуса». Напоминание о прошлых днях – теперь в этом не было такой необходимости. Что бы ни обнаружил компьютер, все будет запечатлено в его памяти. И «пи» не изменится, если Земля совершит очередной оборот. А уж послание, заложенное в числе «пи», – если оно существует – может ждать ее целую вечность.
Она вновь поглядела на конверт, но позвякивание каретки отвлекало. Если внутри трансцендентного числа заложено сообщение, оно было встроено в геометрию Вселенной от сотворения мира. Значит, она теперь обратилась к работам в области экспериментальной теологии. Но ведь так назвать можно и всю науку, решила она.