– Ах ты, сердечный мой!.. Где же ты был все время?.. А мы по тебе тут стосковались, – мягким голосом заговорила Агафья.
От этой материнской ласки Рыжику сделалось хорошо и покойно на душе, а на глазах навернулись слезы умиления и благодарности.
Катерина ничего не сказала и даже не подошла к Саньке. Она издали глядела на него и как-то странно морщила брови. Катерина была такая же худая и высокая, как всегда.
Вскоре вернулась Аксинья с закуской и выпивкой. Живо накрыла она стол, все приготовила и пригласила дорогих гостей откушать.
– Смотри, кума, как вырос мой крестник, – сказала Агафья, обращаясь к Аксинье.
– Я и то уже гляжу, – отозвалась Зазулиха, – в один год и так вырасти!
– Уж скоро полтора будет, – вставил Тарас. – За ваше здоровье! Извините, не знаю, как вас величать, – вежливо обернулся он к Полфунту, держа налитую рюмку.
– Меня зовут Иван Петрович, – ответил Полфунта и также поднял рюмку.
Мужчины чокнулись и выпили. А женщины занялись Рыжиком.
Они разглядывали его, расспрашивали о его похождениях и ласкали его. Рыжик выглядел молодцом. Одет он был довольно прилично.
– А где Дуня? – спросил вдруг Санька.
– Дуня у директорши живет, – ответила Аксинья. – Ей там очень хорошо. Маленькая барышня Надя полюбила ее, и они живут, как сестры. Ее обувают, одевают… Совсем как паненка. Читать и писать учится…
– И он умеет читать и писать, – вмешался в разговор Полфунта, указывая на Рыжика.
– Как это – умеет? – удивился Тарас.
– Очень просто: я его выучил. Все лето гуляли без дела, а дни были длинные… Дай, думаю, поучу малыша: может, потом и спасибо скажет… И вот я его выучил. Кое-как читает, может и писульку нацарапать… Чего больше!
– Спасибо вам, добрый человек, что сироту не оставили, – поклонилась ему Аксинья.
– Это верно, что спасибо, – вставил свое слово Чумаченко и выпил вторую рюмку.
– Известное дело, спасибо, – сказал Тарас и тоже выпил.
– Вот я вам каким Рыжика вашего доставил!.. – проговорил Полфунта. – Теперь мое дело – сторона. Завтра отправляюсь в путь, а вам на память оставлю Саньку. Да, кстати, а переночевать у вас мне можно будет?
– Да что вы спрашиваете! Конечно, можно. Даже рады будем, – сказала Аксинья.
– Очень рады будем, – вставил Тарас и в третий раз выпил.
– Да вы поживите у нас денька два. Куда вы в такую погоду пойдете? Поживите, мы рады будем, – совершенно искренне стала упрашивать Аксинья.
– Очень вам благодарен. Я бы с удовольствием пожил у вас, да времени у меня нет… Я счастье свое должен догнать… Вот я теперь в Житомире, а мне кажется, что мое счастье теперь в Полтаве…