– А где моя собака? Где Мойпес? – вспомнил про своего четвероногого приятеля Рыжик и отправился домой.
Но не успел он перейти улицу, как из двора Зазули выбежала собака и бросилась навстречу хозяину.
– Ах ты, мой голубчик Мойпеска!.. – радостно приветствовал Рыжик собаку.
Черный лохматый пес отвечал на ласку лаской. Он умильно помахивал пушистым хвостом и старался лизнуть мальчика в лицо. Зимою друзья редко видались. Мойпес жил в сарае, а в хату Тарас его не впускал.
– Ну, давай гулять, – сказал Санька Мойпесу, и они вдвоем побежали по улице.
При свете яркого солнца Голодаевка очень понравилась Рыжику. С любовью оглядывал он все, что попадалось ему на глаза. Вот она, родная улица, с ее вечной грязью, с хилыми домишками, с ее бедными обывателями, с ее свиньями, курами и собаками. Саньке здесь все знакомо. Вон белеет хата его крестной, Агафьи. Маленькие оконца раскрыты, и видно, как там внутри на деревянном катке сидит, поджав по-турецки ноги, Агафьин муж и шьет. Он бледный и вечно больной. На улице возле дома копошатся дети Агафьи, мальчики и девочки, все светло-русые, все светлоглазые.
Рыжик, сопровождаемый Мойпесом, подошел к своим крестным братьям и сестрам.
– Санька пришел, Санька! – обрадовались ребятишки.
– Санька, сделай нам сабли! – приступили к нему мальчишки.
– А нам сделай мебель! – кричали девочки.
– Погодите, все сделаю… Сейчас некогда, – сказал Санька и побежал дальше.
Он добежал до дома крестного и снова остановился. «Войти аль нет?» – мысленно спросил себя Рыжик и тут же решил, что не стоит, потому что у Ивана Чумаченко детей не было, а жена его, длинная, сухопарая Катерина, была далеко не любезный человек.
– Едем дальше! – сказал Санька, обращаясь к собаке, и вторично пустился в путь.
Через несколько минут он уже был далеко и от реки и от Береговой улицы. Бегая по городу, он собирал свою рать, с которой давно не видался. В какой-нибудь час Санька успел обежать весь город, измерить босыми ногами глубину всех луж и мимоходом натравить Мойпеса на кур и на кошек. Мальчишки, бегая за своим предводителем, покатывались со смеху и приходили в восторг от громадного и умного Мойпеса. Спустя немного на улице не было ни одной курицы, ни одной кошки, ни одного поросенка: Санька всех разогнал, всех встревожил.
Этим первым своим подвигом Рыжик как бы давал знать обывателям, что он жив и что им еще немало придется претерпеть от него.
– Ну, братцы, теперь пойдемте у лошадей хвосты драть! – скомандовал Санька, когда от кур помина не осталось. – Нарвем волос и будем лески делать. Только смотрите, рвать хвосты у белых коней: черной лески рыба боится…