Благотворительная премьера состоялась в Нью-Йорке. Вспышки блицев, знаменитости, интервью. Аудитория аплодировала и смеялась вовремя. Когда в зале зажегся свет, боссы «Сенчери» стали подниматься по проходу, похлопывая Майка по спине… улыбаясь. Затем — обед в «Американе», где они услышали о том, что первая телевизионная рецензия оказалась плохой. Но все сказали, что это не имеет значения. Важна реакция «Нью-Йорк Таймс». В полночь стало известно, что отклик «Нью-Йорк Таймс» будет убийственным. (К этому моменту боссы «Сенчери» уже покинули прием.) Глава рекламного отдела «Сенчери», оптимист Сид Гофф, невозмутимо пожал плечами. Кто читает «Таймс»? Когда речь идет о фильме, важно мнение «Дейли ньюс». Еще через двадцать минут они узнали о том, что «Дейли ньюс» отметила картину всего двумя звездочками, но Сид Гофф не терял оптимизма. «Я слышал, парню из „Пост“ она понравилась. И вообще, главное — это мнение публики».
Но рецензия «Пост» и реакция публики оказались неважными. Картина продавалась плохо, но Сид Гофф не расстраивался. «Подождите, когда она пройдет по стране. Людям она понравится. Только это имеет значение».
Фильм был прохладно принят в лос-анджелесском «Чайниз». Вяло прошел в Детройте. В Чикаго потерпел полное фиаско. А в Филадельфии и других ключевых городах его не пустили в кинотеатрах первого показа.
Майк отказывался верить в происходящее. Он был уверен в успехе фильма. Два провала подряд. Его охватило суеверие, распространенное в шоу-бизнесе. Все плохое случается трижды. Смерти… авиакатастрофы… землетрясения — и убыточные фильмы. Несомненно, руководство «Сенчери» разделяло его страх. Когда он звонил в кинокомпанию, все «оказывались» на совещании или только что вышедшими из кабинета. Последним ударом стало известие из Нью-Йорка — на третью картину ему выделили только два миллиона долларов, включая расходы на рекламу.
Он мог уложиться в такой бюджет, лишь пригласив малоизвестных актеров и начинающего режиссера либо опытного, но потерпевшего ряд неудач. Но у Майка не было иного выхода. Контракт обязывал его сделать третью картину. Ладно, если ему достаются такие карты, он сделает третий фильм, вернется в Нью-Йорк и поставит сногсшибательный спектакль на Бродвее. Чем больше он думал об этом, тем сильнее росла его уверенность. Возвращение Майка Уэйна на Бродвей станет событием. Деньги — не проблема. Черт возьми, он вложит свои средства. У него есть несколько миллионов. Что такое несколько сотен долларов? Нужна только превосходная пьеса.
С такими мыслями летом 1968 года он приступил к съемкам третьего фильма. Он летел в Рим повидать Дженюари с прекрасным настроением, но когда она заковыляла навстречу ему, волоча ногу, Майк впервые испугался, что она никогда не сможет нормально ходить. Дженюари хотела знать о его новой картине все. Почему он пригласил неизвестных людей? Кто занят в главной роли? Когда она сможет прочитать сценарий? Он заставлял себя фантазировать с воодушевлением, которое давалось ему нелегко. Он сдерживал панику до встречи с врачами. Тут его страх и ярость выходили наружу. О каком медленном улучшении они говорят? Чего стоят обнадеживающие сообщения, которые он получал последние месяцы? Он не видел никакого прогресса.