— Линда, я не хочу, чтобы ты публиковала материал обо мне.
Линда изумленно уставилась на собеседницу:
— Тогда зачем ты пришла ко мне?
— Я… я надеялась, что мы станем подругами. Я… я никого не знаю в Нью-Йорке.
— Одинокая маленькая принцесса? Слушай, это амплуа твоей мачехи. Во всяком случае, до ее вступления в брак с Майком Уэйном. Он, должно быть, потрясающий мужчина. Знаешь что? Я всегда была к нему неравнодушна.
Дженюари встала, но Линда схватила ее за руку:
— О, ради бога. Не обижайся. Слушай… о'кей, значит, ты одинока. Все одиноки. Единственный рецепт от одиночества — это лечь в постель с любимым мужчиной, а утром проснуться в его объятиях. Кит дает мне такую возможность, и поэтому я хочу сделать фотоочерк о тебе. Тогда я смогу хорошо заплатить ему. Понимаешь, я чувствую, что если его работа получит признание, он будет относиться к ней более серьезно. Тогда я смогу не опасаться того, что он отправится на полугодовые гастроли с какой-нибудь труппой.
Чувства Линды меняли ее лицо, и внезапно Дженюари увидела перед собой старшеклассницу из школы мисс Хэддон. Неистовую Линду. Линду из спектакля «Энни, возьми свой револьвер».
Они обе помолчали. Затем Дженюари сказала: Линда, если ты так сильно любишь Кита, почему вы не женитесь?
— Я тебе объяснила — мы не верим в брак. Эти слова произнесла Линда Риггз — главный редактор «Блеска».
— Он — мой товарищ, мы живем вместе, все чудесно, и…
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Кит Уинтерс. Дженюари тотчас узнала фотографа с длинными жесткими волосами, караулившего их в вестибюле «Пьера». Сейчас он был в футболке, армейской куртке, брюках из дангери, кроссовках, голландской шапочке.
— Извини, Кит, — сказала Линда. — К сожалению, задание отменяется. Леди возражает.
Он пожал плечами и передвинул назад камеру, которая болталась у него на плече. Другой аппарат висел на шее Кита. Дженюари испытала легкое чувство вины.
Кит взял из вазы пачку сигарет и повернулся к Линде:
— Слушай, не жди меня к обеду.
— Но сегодня к нам приходит убираться Эви. Я попросила ее приготовить бифштекс — такой, какой ты любишь.
Он покачал головой:
— Я в половине шестого встречаюсь с Милошем Докловым.
— Кто это? — спросила Линда.
— Один из лучших режиссеров-авангардистов. Его дважды выдвигали на «Оби». Он посмотрел на Дженюари.
— Это авангардистский аналог «Тони». Дженюари улыбнулась:
— О, я не знала.
— Пустяки. Линда — тоже.
— Кит, я ничего не имею против авангардистского театра.
— Еще бы. Ты никогда там не была.
— Я пойду на премьеру этой постановки.
— Для тебя она чересчур авангардистская. Но пьеса достаточно хорошая для того, чтобы Милош за нее взялся, а я — сыграл в ней.