— Места здесь недобрые, — повторил он.
Несмотря на усталость, мало кто сразу завалился спать. Сидели допоздна, скинув уже ненужные, надоевшие за день доспехи. Отложили в сторону мечи и сабли. Некоторые догадались избавиться от сапог и теперь довольные разминали ступни. Ели вяленое мясо, сыр и хлеб — всё, что прихватили с собой и потом ещё добрали в деревнях. Пили крепкое пиво, и спустя час разговор неизбежно зашёл о дележе добычи.
— Как делить добро будем? — спросил Лохматый.
Он смирился с главенством Рыжего только на время. Теперь же, поставив вопрос, захотел показать, кто в шайке первее.
— Как уговорились, так и будем, — заявил Рыжий, спокойно пережёвывая мясо.
— Э, нет, — возразил атаман. — Полагаю, что нужно переиначить наш уговор. Ты забираешь четверть. Ты один. Мы — три четверти. Нас восемнадцать. Думаю, ты кусаешь слишком много. Не по пасти своей кусаешь. Уверен, что тебе и десятой доли за глаза хватит.
Несколько братанов одобрительно загудели, другие, напротив, нахмурились. Опыта у молодых разбойников оказалось маловато и, затеяв разговор о дележе, Лохматый не позаботился заранее подготовить людей. Многие просто радовались успеху, богатой добыче, пребывали в благодушии. Поэтому спору не скоро ещё предстояло перерасти в кровавую поножовщину.
Рыжий же, в жизни повидавший изрядно, к подобному повороту приготовился. Мало того, заранее рассчитал, что непростой разговор должен будет начаться именно здесь, на первой спокойной стоянке. И не ошибся. Однако начинать свару прежде времени не стоило. Он возразил Лохматому вполне миролюбиво:
— Я всё придумал, я всех собрал, я знал куда идти и что говорить. Я полгода выведывал хлебное место. На свои средства спаивал в Коломне дьяка и мужиков возничих. А потому, мне четверть, как было уговорено. Думаю, это справедливо.
Не видя никакой прямой угрозы, ватажники не спешили бежать к оставленному в шатре оружию. Им хотелось поговорить. Состоявшемуся разбойнику распалять себя разговором вовсе не требуется. Просто возьмёт и прибьёт товарища своего боевого, как мошку досадившую. Потому что к убийству привычен. Этим же полагалось сперва войти в раж, обидеться на противника. На том и расчёт у Рыжего строился, знал он, кого выбирать для дела. Видимо и вожак понял, что лить попусту кровь его парни ещё не способны.
— Хорошо, — вдруг согласился Лохматый. — Ты получишь четверть, но с уговором, что мы сделаем ещё пару-другую таких вылазок.
Хитёр Лохматый. С точки зрения братчины предложение выглядело вполне справедливым, а значит, не давало Рыжему возможности посеять среди ватажников сомнения, заставить их спорить друг с другом. Одно дело для людей, хоть и разбойников, нападать в нарушение договора и совсем другой оборот драться в его защиту.