Запылали стожки. Мальчишки-дозорные перебрались через реку, осторожно обходя устроенные в воде западни. Бушуй окликнул Сокола с вышки. Тот охотно поднялся, оставив Рыжего с вурдами внизу — постройка выглядела слишком хлипкой для пятерых.
Мещёрский берег немного приподнимался над полуденной стороной, и она хорошо отсюда просматривалась. Лес словно била дрожь. С деревьев сыпалась хвоя и листва, в тревоге срывались птицы. Сперва кружили, сопровождая полчище, а потом убирались подальше с его пути. Самой орды ещё долго не было видно, но её поступь угадывалась задолго до того, как на дороге появились первые твари.
Но вот серая лавина вывалила на прибрежный песок и на мгновение встала перед рекой. Как бы ни широка была Ока, она могла лишь задержать орду, но не остановить, и Сокол ощутил себя мальчишкой, стоящим с кружкой у моря, которое ему предстояло вычерпать.
— Хорошо бы управиться до ночи, — произнёс он.
Бушуй так далеко не загадывал, однако кивнул и поспешил на рубеж.
Ополченцы, наплевав на жару, надевали толстые стёганки. Они не знали железных броней, но в сражении, которое им предстояло, стёганки ничуть не уступали дорогим доспехам. Бережливые селяне годами вшивали в одежду всякий железный лом, и до сих пор такая защита неплохо показывала себя в поножовщине. Не было причин сомневаться, почему бы ей не справиться и с зубами.
Заметив шедшего вдоль рубежа Вармалея, Сокол спустился. Вурды тотчас заняли места по обеим сторонам от него, а Рыжий встал за спиной.
Колдун выглядел уставшим, но в глазах его резвились бесята.
— Будет волна, — пообещал он. — Большая или нет, не знаю, но как удобный случай подвернётся, сразу и ударю.
— Обожди пока с волной, — произнёс Сокол. — Ещё никакой ясности нет.
— А тебе, что-нибудь удалось? — спросил Вармалей.
— Так, мелочи всякие, — Сокол пожал плечами. — Надо бы поймать пару зверьков. Посмотреть, изучить. Ловушки я кое-где расставил, подождём.
Заметив, что собеседник едва стоит на ногах, Сокол отправил колдуна в лес, где для раненых и уставших приготовлены были шалаши и землянки. Пообещал разбудить, как только в колдовстве возникнет надобность, сам же отправился к частоколу.
Навстречу Вармалею из леса появился Евлампий. Монах неуклюже волок плетёную клетку. Отстояв накануне ночную смену, и теперь изрядно недоспав, он обводил суетящихся людей сердитым взглядом, словно винил их в преждевременной тревоге. На орду Евлампий даже не взглянул.
— Не в духе пастух наш, — заметил Быстроног.
* * *
Тем временем враг ступил в реку. Небольшой пожар, возникший в завале, не остановил его продвижение. Крысы как-то находили безопасный путь, и лавина шла без единого просвета. Ока точно вскипела. Вся её поверхность покрылась движущимися бугорками крысиных спин и голов. Как чародей и предполагал, течение не стало им серьёзной помехой. Тварей сносило, заставляя тратить лишние силы, но строй не нарушился, лаву не разметало, и она упорно накатывала вперёд.