Десятки крыс запутались в сетях, захлебнулись, прочие же карабкались по мёртвым или бьющимся ещё сородичам, продолжая путь. Теперь и ополченцы поняли, что такая потеря для орды — капля в море. Тем не менее, первые жертвы немного воодушевили их. Крысы умирали, а защитники оставались пока в безопасности.
Жители лесов всегда отличались умением стрелять из луков. Как только полчище достигло середины реки, Бушуй отдал приказ, и туча стрел устремилась навстречу тысячам тварей. Не целились — промахнуться по живому покрову сложно — стреляли бегло, стараясь выпустить весь запас до того, как орда выберется на мещёрский берег. Стрелы уходили к небесам, и далеко за серединой реки, описав крутую дугу, устремлялись почти отвесно вниз. Около трети выстрелов пропало даром. Стрелы просто скользили по жестким шкурам, не причиняя врагу никакого вреда, или же умудрялись найти среди плотной стаи чистую воду. Остальные разили наверняка, и мало-помалу орда просеивалась. Выбитые тушки уносило течением. А где-то там, верстой ниже, уже плескались огромные рыбины, радуясь нечаянному изобилию.
Орда шла на редкость бесшумно. Всё это время тишину нарушал только короткий свист тетивы, шуршание стрел, да редкое бульканье. Сокол наблюдал, ополченцы стреляли и только вурды растерянно вращали в руках бесполезные ножи.
— Эх, перебьют всех без нас, — сетовал Быстроног. — Эх, не поспеем к потехе.
Подошедший Евлампий раздражённо зыркнул на вурда. Власорук пожал плечами. Крысы — не дичь на охоте. От стрел погибали сотни, а позади напирали всё новые и новые тысячи, и края орде не предвиделось.
Быстро истратив запас первой очереди, защитники отложили луки и взялись за сулицы да дубины. Лавина как раз достигла берега. Засверкали брызги, заблестели мокрые шкурки. Песок не успевал впитывать влагу. Казалось, сама Ока пошла на людей.
Солнце равнодушно пекло. От подсыхающих зверьков по галявине распространилась мерзкая вонь. Рыжего передёрнуло. Ему было неприятно думать, что сейчас придётся сойтись с волосатыми тварями, один вид которых вызывал у него тошноту.
Однако крысы не спешили сходу бросаться на укрепления. Сперва они просто рыскали вдоль берега, словно утверждая своё господство. Затем понемногу их движения приобрели очертания. Крысы кружили. Пристраивались в хвост сородичам и мчались, казалось безо всякого смысла. Живой круг хвостатых существ завораживал какой-то зловещей правильностью.
Такими же кругами бегали сейчас мурашки по спине не у одного только Рыжего. Даже вурды прекратили подначки.
Великие битвы не начинаются вдруг. Противники, следуя обычаю, долго стоят лицом к лицу в поле, прежде чем сойтись в гибельной рубке. Так повелось неспроста. Большой смысл заложен в стоянии. Им выверяется правда. У одних за это время нарастает страх, у других пробуждается храбрость. От стояния во многом зависит исход схватки. А бывает, что до сражения и вовсе черёд не доходит.