Поэтому, Заруба не пренебрёг рукавицу толстенную, со свинцом вшитым, к доспеху прибавить — щиты-то все в лодках остались. Дуболом вторую руку дубиной занял, а Никита вытащил кинжал.
Было что-то демоническое в открытом шествии монахов. Не петляя, не пригибаясь к земле, будто бы совсем не опасаясь возможных выстрелов, они уверенно надвигались на последний рубеж загнанного в ловушку отряда. Шли не спеша, но уверенно. Только что сияния святого над головами не доставало для полноты образа.
— По чернецам целься, — приказал воевода. — Они здесь всем заправляют. Им и помирать первыми.
Под просторными чёрными рясами вполне могли скрываться доспехи и дабы не тратить попусту скудный запас, Заруба распорядился подпустить преследователей поближе.
Когда враг одолел большую часть поляны, а до убежища осталось не более тридцати шагов, Заруба махнул рукой. Пять луков и два самострела разом освободились от зарядов, но и монахи, и их приспешники, продолжали идти как ни в чём не бывало. Только у одного из чернецов стрела застряла в полах одеяния и теперь болталась на ходу, задевая оперением траву.
— Заговорённые, тырык им в глотку, — закусив ус, пробормотал воевода и до белизны в костяшках сжал рукоять меча.
Сокол прищурился, силясь разгадать ворожбу, но ничего похожего на чары не ощутил. Он посмотрел на воеводу и едва заметно покачал головой.
Тем временем, не выдержав напряжения, один из разбойников метнулся через холм и бросился в обратную от наступающих сторону. Пробежал он немного. Лесная опушка тут же изрыгнула несколько стрел. Парень споткнулся и рухнул замертво.
— Стоять недоумки! — рявкнул Заруба, в сердцах ударив рукавицей по ноге. — На месте стоять, держать строй, иначе всем конец.
Рыжий, хоть и ходил в приятелях у чародея, во всякого рода заговоры от стрел или клинков верил мало, потому, совладав со страхом, вдругорядь прицелился лучше. На сей раз он метил не в монаха, а в мужика и не ошибся. Стрела попала селянину в бедро, но, заплутав в мясистой ляжке, кость миновала. Мужик споткнулся, смачно выругался, и, прихрамывая, продолжил путь.
Выстрел Рыжего не нанёс серьёзного урона, зато дал понять товарищам, что враг не так уж неуязвим, как показалось сначала. Тут и остальные принялись стрелять вернее. Монахов подбить так и не удалось, но двое свищевских до холмов не дошли.
Пришло время клинков.
Двух монахов поделили Заруба с Никитой и сразу же поняли, что те дерутся на равных с ними. Между опытными воинами завязалась тягучая борьба, где не столь часто взлетает меч, сколь движется тело.