— Здорово, Камчук, — поприветствовал Рыба, вытирая рукавом усы.
Рыжий поздоровался в ответ. В Москве он Камчуком безопасности ради назвался. Не совсем удачно, дёргался поначалу, но теперь уж и сам привык к имени.
— Ух! Доброе пиво, — отметил Косой, громко рыгнув.
Крот поймал за подол служанку и потянул на себя.
— К кому спешишь, красавица?
Служанка на вкус Рыжего была не слишком молода и не очень красива. Но Крота и прозвали Кротом за его подслеповатость.
— Играть будешь? — спросил Косой. — В зернь? В кости?
За предыдущие вечера Рыжий проиграл порядочно и подумывал уже, чтобы умерить траты, но сейчас ему захотелось выудить подробности недавнего разговора.
— В кости, пожалуй, — с напускным равнодушием согласился он.
Косой достал кости и, протянув их приятелю, подмигнул. Подмигнул тем глазом, который пересекал неприятного вида рубец, заработанный воином даже не в бою, а в обычной городской драке. От подмигивания рубец менял очертания и белел. Это выглядело так зловеще, что любой собеседник непременно отводил глаза от неприятного зрелища. Рыжий не стал исключением и перевёл взгляд на Крота.
Тот уже усадил служанку себе на колени и принялся что-то шептать ей на ухо. Заметив потерю, корчмарь подозвал жену, чтобы та обносила гостей.
— По маленькой, как всегда? — спросил Косой.
— Да уж, не по большой, — проворчал Рыжий, выкладывая монетку. — Поздно вы сегодня, на службе что стряслось?
— А, — отмахнулся Косой. — Гонец днём прибыл. Сказал, рязанцы на своей стороне отряд московский побили.
— Да ну? — удивился Рыжий и сделал бросок. Выпало шесть очков.
Значит, не напрасно Олегу гонца послали. Сам-то князь мал ещё, но видно нашлось кому надоумить. Верно, не без участия монахов вылазка московская готовилась. Но налетели москвичи на рожон, точно медведи полоумные. Ай, молодец Олег!
— Пять и три, — объявил Косой, забирая выигрыш. — Удвоим?
Со вздохом кивнув, Рыжий бросил на стол две монетки.
— Побили рязанцы дружинников княжеских, — принялся, видимо не в первый раз за сегодня, рассказывать, разомлевший в тепле, Рыба. — Малой дружиной побили. В зиму, в мороз, подскочили внезапно. Те ротозеи, небось, и мечи достать не успели, о бабах задумались. Из кого только Семён дружину набирает…
В этот раз восемь выбросил Рыжий.
Где-то в дальнем углу завязалась драка. Перепившийся кузнец с Подола чистил рыло какому-то селянину, крича тому в разбитое лицо: «Меня сам князь по плечу хлопал, благодарил… Сам князь! А ты мужицкая харя…»
Трое или четверо соседей повисли у кузнеца на руках, стараясь усадить обратно. Селянин, хоть и не казался совсем уж хлипким, испуганно смотрел на разбушевавшегося здоровяка, размазывая по лицу кровь.