Он помог ей надеть плащ.
– Когда ты уходишь, будто гаснет свет, – проговорил он.
Эти слова тронули ее. Он редко проявлял сентиментальность. Она сказала:
– Я знаю, что ты чувствуешь.
– Ты придешь завтра?
– Да.
В дверях она поцеловала его и промолвила:
– Спасибо.
– Я очень люблю тебя, – сказал он.
Она ушла. Спускаясь по лестнице, услышала за спиной шум и обернулась. Из двери соседней квартиры за ней наблюдал живший рядом с Феликсом мужчина. Поймав ее взгляд, он смутился. Она вежливо кивнула ему, и он скрылся за дверью. Ей вдруг пришло в голову, что он мог слышать через стену, как они с Феликсом занимались любовью. Но ей было все равно. Она сознавала, что то, что она делала, было стыдным и порочным, но ей не хотелось задумываться над этим.
Она вышла на улицу. На углу ее ждала горничная. Вдвоем они прошли в парк, где их дожидался экипаж. Стоял холодный вечер, но Лидии казалось, что она согревалась каким-то внутренним теплом. Она часто спрашивала себя, могли ли люди, глядя на нее, догадаться, что у нее только что было любовное свидание.
Избегая ее взгляда, кучер спустил для нее лесенку коляски. Он знает, изумленно подумала Лидия, но потом решила, что это ей просто почудилось.
В коляске горничная спешно зашила порванное платье Лидии. Вместо коричневого плаща, Лидия накинула меховое манто. Горничная поправила ей прическу. За молчание Лидия дала ей десять рублей. И вот они уже у британского посольства. Лидия взяла себя в руки и вошла туда.
Она поняла, что ей не так уж сложно играть свое второе "я" и вновь стала той добродетельной и скромной Лидией, которую знал свет. Как только она вступила в реальный мир, она ужаснулась той грубой силе страсти, испытываемой ею к Феликсу, и действительно стала похожа на дрожащую тростинку. И это не было притворством. Ведь большую часть дня она чувствовала, что вот эта благовоспитанная барышня и есть ее настоящее "я", а когда она видится с Феликсом, то на нее, должно быть, находит какое-то наваждение. Но когда Феликс был рядом, или когда среди ночи она просыпалась одна в постели, ей думалось, что порочной и дурной была та, ее светская, церемонная половина, из-за которой она могла лишиться своей величайшей в жизни радости.
Итак, она вошла в зал, одетая, как и подобает, в белое, юная и слегка взволнованная.
Там она встретила своего кузена Кирилла, номинально считавшегося ее спутником. Это был вдовец тридцати с лишним лет, человек довольно несносный, служивший в министерстве иностранных дел. Они с Лидией не чувствовали друг к другу особой симпатии, но так как его жена умерла, а родители Лидии редко выезжали в свет, Кирилл и Лидия дали понять, чтобы их всюду приглашали вместе. Лидия всегда просила его не беспокоиться и не заезжать за ней. Таким образом ей удавалось тайком встречаться с Феликсом.