— У нас нет тела, — заметил Маквей.
— Да, сэр, тела у нас нет.
Презрев мысли о служебном долге, Майклс пожалел, что не остался сегодня вечером дома и не уступил кому-нибудь еще удовольствие любоваться на этого ехидного американского детектива по расследованию убийств, почти совсем седого и, похоже, задающего вопросы, ответы на которые ему прекрасно известны.
— Маквей, — сказал Нобл с отсутствующим выражением лица. — Почему бы нам не подождать результатов исследований и не отпустить беднягу доктора домой к молодой жене. У них сегодня первая брачная ночь.
— Первая брачная ночь? — ошарашенно переспросил Маквей. — Сегодня?
— Должна была быть, — бесстрастно ответил Майклс.
— Тогда какого черта вы ответили на вызов? Вместо вас позвонили бы кому-нибудь другому. — Маквей был искренне изумлен. — А что сказала ваша жена?
— Предлагала не отвечать на вызов.
— Рад слышать, что хоть один из вас знает, с какого конца свечку зажигать.
— Видите ли, сэр, это моя работа.
Маквей улыбнулся про себя. Этот молодой патологоанатом станет или очень хорошим профессионалом, или загнанной рабочей скотинкой. Пока трудно сказать.
— Если мы закончили, то от меня еще что-нибудь требуется? — резко спросил Майклс. — Я раньше никогда не работал ни на лондонскую полицию, ни на Интерпол.
Маквей пожал плечами и, взглянув на Нобла, сказал:
— Я тоже. Я тоже никогда раньше не работал ни на лондонскую полицию, ни на Интерпол. Как вы храните найденные головы?
— Найденные головы, Маквей, мы храним так же, как тела или части тела. Крепим бирку, запечатываем в пластик и помещаем в холодильник.
В такой поздний час Нобл был не расположен шутить.
— Понятно, — снова пожал плечами Маквей. Пора закругляться, решил он. С рассветом детективам придется прочесать улицу вдоль и поперек и расспросить всех и каждого, не крутился ли кто-нибудь возле мусорного бака незадолго до того, как там нашли голову. Через день, в крайнем случае через два, будут готовы результаты анализов волос и кожи. Специалист-антрополог установит возраст жертвы.
Доктор Майклс остался крепить бирку, запаковывать в пластик и отправлять голову в холодильник в специальном ящике с предписанием, что впредь до особого распоряжения этот ящик может быть открыт только в присутствии комиссара Нобла или детектива Маквея. Нобл поехал в свой недавно отремонтированный дом в Челси, а Маквей отправился через Грин-парк в Мейфер, в свой номер отеля, обманчиво казавшийся совсем маленьким.