Через несколько секунд он был внутри. Короткий коридор, кладовка, маленькая кухня. Три повара подняли на него удивленные взгляды. Одна-единственная дверь вела из кухни прямо в зал ресторана. Осборн ворвался туда. Там завтракала группа бизнесменов, обсуждая деловые вопросы. Оратор замолчал и уставился на незваного гостя. Осборн развернулся на каблуках и вышел назад, в кухню.
— Сюда вбежал человек, чернокожий. Где он, черт побери?
Повара переглянулись.
— Что вам нужно? — спросил по-немецки тучный, взмокший от пота шеф-повар в засаленном переднике и приблизился к Осборну, сжимая в руке огромный мясной нож.
Осборн посмотрел вправо, в коридор, через который только что прошел.
— Извините, — сказал он шеф-повару и направился к черному ходу, но вдруг остановился и рывком распахнул дверь кладовки. Там было пусто, и Осборн уже повернулся, чтобы уйти, но решил осмотреть все углы.
Черный человечек прятался за мешками с мукой. Осборн схватил его за шиворот и притянул к себе. Человечек отвернулся, закрыв лицо рукой.
— Не бейте! — закричал он по-английски.
— Ты говоришь по-английски?
— Немного... не бейте!
— Мужчина и женщина на вокзале. В какой поезд они сели?
— Второй путь. — Он пожал плечами и жалко улыбнулся. — Не знаю. Не видел!
— Ты уже соврал полиции! — грозно проговорил Осборн. — Не пытайся обмануть меня! Иначе я позову полицейских, и они упрячут тебя за решетку. Понял?
Тщедушный человечек закивал головой.
— Тот человек... он говорил, если я скажу кому-то, он позовет бритоголовых. Они побьют меня. Мою семью.
— Так он угрожал тебе? Не заплатил?
Человечек яростно замотал головой.
— Нет, нет, не платил. Сказал, бритоголовые. Будут бить. Опять.
— Они не придут, — мягко произнес Осборн, слегка ослабил хватку и сунул руку в карман. Человечек в ужасе закричал и рванулся изо всех сил. Осборн удержал его. — Я не собираюсь тебя бить, — проговорил он, показывая человечку купюру в пятьдесят марок. — Скажи, на какой поезд они сели?
Человечек посмотрел на деньги, затем на Осборна.
— Я не буду тебя бить. Я заплачу тебе, — повторил Осборн.
Тот открыл было рот, но нижняя губа его мелко дрожала — он все еще был до смерти перепуган.
— Пожалуйста, — сказал Осборн, — это очень важно для моей семьи. Понимаешь?
Человечек наконец поднял на него взгляд.
— Берн.
Осборн разжал пальцы.