— О чем был ваш доклад? Какова его тема?
Осборн закрыл глаза и медленно сосчитал до пяти.
— Я уже вам говорил.
— Мне вы не говорили.
— Темой моего доклада было повреждение передней крестовидной связки. Это в колене.
У Осборна пересохло во рту. Он попросил стакан воды. Мэтро не понял или сделал вид, что не понял.
— Сколько вам лет?
— Вы это уже знаете.
Мэтро молча ждал.
— Тридцать восемь.
— Женаты?
— Нет.
— Гомосексуалист?
— Инспектор, я разведен. Вас это устраивает?
— Давно работаете хирургом?
Осборн не ответил. Мэтро повторил вопрос; дым его сигареты уплывал в вентиляционное отверстие.
— Шесть лет.
— Вы считаете себя хорошим хирургом?
— Я не понимаю, почему вы задаете мне эти вопросы. Они не имеют никакого отношения к моему аресту. Можете позвонить в мой офис и проверить, говорю ли я правду.
Осборн устал и начал терять терпение. Но в то же время он понимал, что, если хочет выбраться отсюда, ему надо следить за своими словами.
— Послушайте, — сказал он как можно спокойнее и вежливее. — Я не упрямился и не сопротивлялся. Выполнил все, что от меня требовали. Отпечатки пальцев, фотографирование, допросы — словом, соглашался на все. А сейчас я прошу освободить меня или вызвать американского консула.
— Вы напали на французского гражданина.
— Откуда вы знаете, что он французский гражданин? — вырвалось у Осборна.
Мэтро не обратил внимания на его вопрос.
— Почему вы это сделали?
— Почему?
Осборн недоумевающе смотрел на инспектора. Да ведь не было дня, чтобы он не слышал того звука, с которым нож вонзился в живот отца. Ни одного дня, чтобы Пол не помнил, как прерывисто дышал отец, и не видел ужаса в его глазах, как бы спрашивающих: «Что случилось?» и уже знающих, что именно. Не видел, как под отцом подогнулись колени и он медленно сполз на тротуар. Не слышал истошного крика какого-то прохожего. Не видел, как отец, понимая, что умирает, тянулся к мальчику, без слов прося сына взять его за руку, чтобы тому не было так страшно. Без слов говоря, что очень его любит.
— Да. — Мэтро наклонился к столу и затушил сигарету в пепельнице. — Почему вы это сделали?
Осборн выпрямился и снова стал повторять придуманную им ложь.
— Я прилетел из Лондона в аэропорт Шарля де Голля. — Следовало быть осторожным и не допускать расхождений с тем, что он говорил раньше. — Этот человек набросился на меня в мужском туалете и попытался отнять бумажник.
— Вы кажетесь достаточно крепким. Он что, был таким сильным?
— Не особенно. Он просто хотел отнять бумажник.
— Отнял?
— Нет, он убежал.
— Вы сообщили в службу безопасности аэропорта?