— Одно слово, и пристрелю на месте, — сказал он по-английски.
Осборн окаменел. Вблизи Канарак оказался смуглее и коренастей, чем ему запомнилось. Глаза горели яростью, дуло пистолета смотрело Осборну прямо в лоб. Можно было не сомневаться — этот человек слов на ветер не бросает.
Повернув замок, Канарак сделал шаг вперед.
— Кто тебя прислал? — спросил он.
Осборн судорожно сглотнул и просипел:
— Никто.
Дальнейшее произошло так стремительно, что он даже понять ничего не успел. Просто вдруг очутился на полу, и прямо в нос ему был уставлен ствол пистолета.
— На кого ты работаешь? — очень спокойно сказал Канарак.
— Ни на кого. Я врач.
Сердце чуть не выпрыгивало из груди, и Осборну показалось, что сейчас с ним случится инфаркт.
— Врач? — удивился Канарак.
— Да.
— Тогда какого черта тебе от меня надо?
По лицу Осборна сбежала струйка пота. Мир расплывался у него перед глазами, происходящее казалось сном. Губы сами произнесли то, чего говорить ни в коем случае не следовало:
— Я знаю, кто ты.
Глаза Канарака сузились. Огонь в них потух, сменился льдом. Палец сжался на спусковом крючке.
— Ты знаешь, что я сделал с твоим шпионом, — прошипел Канарак, наставив пистолет Осборну в зубы. — Об этом писали все газеты, по телевизору показывали.
Осборн содрогнулся. Мысли путались в голове, а говорить было еще трудней.
— Да, знаю, — пролепетал он.
— Когда я приступаю к делу, меня уже не остановишь. Мне это нравится, понял?
Лицо Канарака исказилось усмешкой.
Осборн в отчаянии зашарил взглядом по комнате. Деваться некуда, разве что в окно. Но это седьмой этаж. Канарак стволом пистолета повернул его лицо к себе.
— Нет, окно тебе не годится. Слишком много шуму и недостаточно медленно. А мы с тобой торопиться не будем. Или ты скажешь сразу, на кого работаешь? Тогда мы закончим быстро.
— Я ни на кого не...
Опять зазвонил телефон. Канарак дернулся, и Осборну показалось, что он сейчас выстрелит.
Три раза прозвонив, телефон смолк. Канарак решил, что здесь оставаться опасно. Того и гляди, портье начнет выяснять, кто вызывал мастера по ремонту кондиционеров. Не дай Бог, вызовет службу безопасности, а то и полицию.
— Слушай очень внимательно, — сказал он. — Мы отсюда уходим. Будешь брыкаться — пожалеешь.
Он медленно поднялся и взмахом пистолета велел Осборну вставать.
Что было дальше. Пол почти не запомнил. Он шагал по коридору рядом с Канараком, потом они спускались по служебной лестнице. Открылась какая-то служебная дверь, потом они шли вдоль отопительных коммуникаций и электрокабелей. Еще одна дверь, стальная, и Канарак выволок Осборна по бетонным ступенькам на улицу. Воздух был холоден и свеж, шел дождь.