Все замолчали, испытывая неловкость. Рэкфорд и Джесинда переглянулись.
— Ну хорошо, — промолвил лорд. — Я, пожалуй, зайду к нему, но ты, дорогая, останешься здесь.
— Нет, я пойду с тобой, — решительно заявила Джесинда и взяла мужа за руку.
Рэкфорд направился к двери. Но, распахнув ее, испуганно замер на пороге. Джесинда остановилась позади него. Рэкфорда потряс вид маркиза Труро.
Хирург бинтовал руку больного в локтевом суставе после кровопускания из вены. Маркиз был бледен как смерть. Когда-то властный, наводящий на всех ужас, сейчас лорд Труро казался жалким карликом, лежавшим в огромной королевской кровати. Он был похож на свергнутое с пьедестала божество. За последние несколько недель он сильно постарел и превратился в дряхлую развалину. От обычного багрового цвета его лица не осталось и следа. Теперь его кожа приобрела восковую бледность. Он окончательно поседел, его щеки ввалились, глаза глубоко запали. Левая сторона рта была неподвижна. Но когда он поднял глаза на сына, в них зажегся знакомый изумрудный огонек.
Рэкфорд переступил порог и остановился. Джесинда замерла рядом с ним.
— Итак, стервятники уже начали слетаться, — не совсем членораздельно произнес маркиз. Впрочем, Рэкфорд привык к его нечеткой речи. У пьяного отца всегда заплетался язык.
Джесинду поразило это злобное замечание. Рэкфорд тяжело задышал, стараясь взять себя в руки и сохранить хладнокровие.
— Я понимаю, что вы безумно рады видеть меня, милорд, — промолвил он. — Спешу сообщить, что я приехал сюда по просьбе матери. Вы тут ни при чем.
Мистер Плимптон с тревогой посмотрел на него.
— При всем должном уважении, сэр, я вынужден заявить, что лорда Труро нельзя волновать, — сказал он.
Маркиз фыркнул.
— Маленький ублюдок начал выводить меня из себя с первого дня своего рождения.
— Значит, я ублюдок, отец, незаконнорожденный сын? — с беспечным видом спросил Рэкфорд, прислонившись к высокому комоду из атласного дерева. — Именно поэтому вы всегда ненавидели меня?
— Еще чего выдумал! — проворчал маркиз.
Испуганная Джесинда перевела изумленный взгляд с отца на сына. Рэкфорд заметил выражение недоумения на лице супруги.
— Не беспокойся, дорогая, — с горечью сказал он. — Я законный сын этого человека. Разве ты не замечаешь фамильного сходства?
— Рэкфорд! — одернула она мужа.
Он нахмурился. Скрестив на груди руки, Рэкфорд отвернулся к окну. Он не понимал, зачем сюда приехал. Неужели только для того, чтобы дать отцу еще одну возможность оскорбить и унизить себя, теперь уже в присутствии молодой жены? Маркиз будет топорщить свои колючки, потому что гордость не позволяет ему предстать перед сыном бессильным и немощным, как будто наказанным Богом за свою жестокость. Но Рэкфорд не желал уступать отцу. Он проделал этот путь не для того, чтобы сносить оскорбления. Он не хотел признаваться себе, но в глубине души в нем теплилась надежда на примирение. Однако встреча с родителями принесла ему лишь горькие разочарования.