Обособленными являются те случаи, когда гипнотизер глубоко загипнотизировал женщину и совершил над нею без ее ведома половое насилие. Сопротивление со стороны жертвы, лишенной в этом случае личной воли, совершенно невозможно. Это, впрочем, входит в компетенцию юристов.
Нас больше интересуют первые случаи. Проявление любви на почве libido sexualis, в свою очередь, возбуждают libido, обусловливая обоюдные симпатии и действуя притягивающе, как магнетизм. Но внушение основано на победе над ассоциированным противодействующим подсознанием, в чем мы уже убедились. Кроме того, половые ощущения и чувства симпатии совпадают между собою в некоторых своих пунктах, так как в этих чувствах филогенетически заложены прямые или косвенные потомки полового чувства. Мы видим теперь, как много родственного между внушением и любовью. Я говорю родственного, но следует избегать называть его тождественным, так как внушение и любовь совершенно не совпадают друг с другом. Возможно, к счастью, восторжествование большинства больных, благодаря возбуждению чувств симпатии, при деятельном участии гипнотизируемого и подвергшихся гипнозу, над проявлениями болезни. Но двое могут, наоборот, ощущать чувства искренней половой любви друг к другу, и ни один из них не будет в состоянии загипнотизировать другого, особенно, если они долгое время находятся в близком взаимном общении (например, супруги), или находятся не на высоком уровне развития, или же, наконец, находятся не в большой зависимости от своего libido sexualis. Это должно быть основательно усвоено, во избежание ошибочных обобщений, могущих явиться следствием неправильно понятых моих утверждений. Внушенная любовь может быть очень похожей на вполне нормальную любовь, если сильно ассоциированный мозг стремится внушать более слабому мозгу другого пола чувства симпатии, осторожно связывая их возбуждением libido sexualis. Подвергшийся внушению может впоследствии опомниться, в том случае, когда у него исчезнет сила внушения, а в зависимости от обнаружившегося обмана, недобросовестности гипнотизера или от времени. При таких условиях любовь уступает место даже ненависти, на почве раскаяния, разочарования и злобного чувства. Или же может иметь место упорная борьба между сохранившимся libido и разочарованной любовью, что наблюдается и в обыденной любви человека.
Мы можем сравнить теперь вышеописанные явления с обыденными жизненными явлениями, носящими название угара любви. Мы сейчас же найдем здесь много совпадающих пунктов. Мужчина и женщина понравились друг другу. При этом, благодаря чувственному и духовному общению, у обеих сторон возбуждается симпатия и libido sexualis, причем каждое из этих чувств, в свою очередь, действует на другое возбуждающе. Libido склонно обрамлять каждый поступок любимого существа сиянием красоты и прелести, эта же окраска действует усиливающее на симпатию. Тут очевидна роль взаимного внушения, которое в дальнейшем своем развитии и дает так-называемую «безумную страсть». Конечно, здесь все основано на взаимном оптическом обмане. Чем больше безумства, порывов, безрассудна и внезапности в такой влюбленности, тем меньше в ней знакомства с характером противоположного пола, тем скорее она базируется на иллюзиях. И при отрезвлении эта «любовь» не только развалится, но и уступит место равнодушию, если не отвращению и даже ненависти. Тут мы видим участие внушения в любви. Влюбленный также склонен неинтересную и злую девушку считать чуть ли не богиней, а влюбленная женщина принимать какого-нибудь эгоистичного и отвратительного дон-жуана — за идеал мужской красоты, как загипнотизировенный — глотать сырой картофель, считая его вкусным апельсином.