Она полетела на звук.
Изабо вернулась в сознание очень медленно. Сначала она услышала чьи-то сердитые голоса. Она узнала голос Мегэн, такой резкий, каким она никогда еще его не слышала, потом низкий баритон Лахлана, а потом, к своему удивлению, голос Майи, возвышенный в яростном отрицании. Изабо лежала в каком-то ступоре, удивляясь, что могло так рассердить их. Потом до нее дошла странность ситуации. Лахлан и Майя?
Она открыла глаза. Скорчившись, она лежала на боку на песке. Было темно, но поблизости стояла группа солдат с фонарями в руках, заливавшими бледный песок и темные силуэты людей колеблющимся оранжевым светом. Этот свет, казалось, пульсировал, неприятно отдаваясь у нее где-то в голове. Она перевернулась, встав на четвереньки, и ее вырвало в траву. Земля под ней качалась. Она цеплялась за нее, пытаясь понять, где находится, но песок выскальзывал у нее из-под пальцев. Потом Мегэн тяжело опустилась на колени рядом с ней, придерживая ее и спрашивая, как она себя чувствует. Изабо пришлось сконцентрироваться изо всех сил, чтобы понять значение этих звуков. Потом она выговорила дрожащим голосом:
— Через минуту. Через минуту я буду в полном порядке.
Мегэн гладила ее, утешая, точно больного ребенка. Потом тоже встал на колени рядом с ней, схватив ее за руку.
— Что она с тобой сделала? — спросил он свирепо. — Она пыталась околдовать тебя?
Изабо не поняла его слова.
— Изолт, — прошептала ее, потом ее руку внезапно пронзила нестерпимая боль, и она закричала. — Ох, Эйя, Изолт!
Лахлан выпустил ее руку.
— Изолт? — переспросил он каким-то странным голосом. — А что такое с Изолт?
Изабо беспокойно закрутила головой.
— Она ранена, ей больно. Она была на волосок от смерти. Я чувствовала, как она ускользает. Боль... холод... я должна была лететь. Я никогда еще не залетала так далеко. Я знала, что это опасно, но я должна была лететь.
— Изолт ранена? — голос Лахлана и все его поведение вмиг изменились. Он склонился вперед, грубо схватив Изабо за плечи. — Где? Что случилось? Она... она?.. Что случилось, во имя Эйя, скажи мне, скажи!
— Она жива. — Изабо поняла, что плачет. — Я не могла заставить их понять меня, этих солдат, которые разыскивали ее под снегом. Они не слышали меня. Я чувствовала, как она ускользает, там было так холодно, так холодно! Сначала это было похоже на ножи, а потом... — Она была не в состоянии продолжать, утирая слезы руками, пытаясь успокоиться.
— Но она жива? — спросила Мегэн. — Ты уверена? Ты ее чувствуешь?
— Да, я чувствую ее. Я чувствую боль, вот тут, тут и тут. — Изабо указала на ребра, на руку и на колено. — Ей накладывали шину на сломанную руку. Я чувствую это. Почему, ну почему я должна чувствовать все, что чувствует она?