Доминик выглянул из окна гостиной, взглянул на часы и встревоженно нахмурился. Куда запропастился Мосли? Может быть, Розалин заперлась в своей комнате и не вышла к нему? Что задумала эта чертовка, припертая к стене? Какой план родился в ее головке?
Стук колес по мостовой заставил его вновь выглянуть наружу. Наконец-то! Доминик поспешил на крыльцо. Мосли уже остановил коляску и бежал ему навстречу.
— Извините за опоздание, хозяин! — воскликнул он. — Но мне пришлось пережить нечто совершенно необыкновенное, сэр!
— Вас остановили разбойники? — нахмурился Доминик.
— Вы угадали, — кивнул Мосли. — Но вот что я вам скажу, месье Бодлер! — сжал он локоть хозяина, когда тот поспешил убедиться, что с Розалин ничего не случилось. — Они не тронули леди даже пальцем! Такого я еще не видывал! Она выпрыгнула из кареты, когда четверо мужчин в масках наставили на меня пистолеты. Я испугался, что они с ней разделаются, и попросил вернуться на место. Но она подошла к одному из разбойников и стала упрекать его в неправедном образе жизни. Потом она дала ему несколько монет, и он галантно распахнул перед ней дверцу и принес свои извинения за задержку. Мне показалось, что они давно знакомы, мой господин! Ну и чудеса! — Мосли глубоко вздохнул и покачал головой.
Глядя на растерянную физиономию кучера, Доминик усмехнулся. Выходит, слухи о выходках юной чертовки не домыслы, а правда! Даже воры и разбойники не осмеливаются обидеть эту колдунью. Она обворожила всех негодяев Сент-Луиса, и они в ней души не чают. Вот бы посмотреть, как ее встретят в глуши индейцы, пумы и медведи! Вряд ли ее заговоры и чары на них подействуют. Напрасно эта мошенница возомнила себя королевой! Ей просто вскружили голову победы над городскими ухажерами. В чужой для нее среде, у подножия Скалистых гор, с нее мигом слетит спесь.
Доминик отогнал искушение бросить эту надменную чаровницу на съедение волкам и с радушной улыбкой подошел к карете.
— Признаться, я начал сомневаться, что ты приедешь ко мне, дорогая! — пророкотал он, распахивая дверцу. — Утром я вел себя, как осел. И в долгие часы нашей разлуки…
Он застыл с открытым ртом, увидев выходящую из коляски гостью во всем ее великолепии: с диадемой из рубинов и бриллиантов, сверкающих в ее черных кудрях, и с таким же ожерельем на шее.
В лунном свете Розалин казалась таинственной. Доминик заглянул в глубокий вырез ее платья, и у него потемнело в глазах и помутилось в голове. Шелковый розовый корсаж придавал ее пышному бюсту особое очарование. На мгновение у Доминика даже перехватило дыхание, ему захотелось раствориться в сладком дразнящем аромате ее духов.