На лице Розалин расцвела улыбка. Обняв его за плечи, она прижалась к нему всем телом, воспламеняя его страсть.
— Ты сделал меня женщиной, Доминик. И только тебе дано утолить мои сокровенные желания. Я хочу, чтобы любовь всегда оставалась с нами и доставляла Нам только радость…
Ее руки скользнули по его спине, а губы маняще раскрылись. Он задрожал от желания вновь ею овладеть, а она обещала ему вечную преданность и клялась в негасимой любви. Розалин ему шептала, что его любовные ласки вознесли ее в рай. Он дышал все чаще, внимая ее словам, и наконец их обоих охватил огонь страсти.
В тишине ночи пламя их любви неистово разгорелось, подобно сиянию далекой звезды, сверкающей в небесной выси у них над головой.
После долгих часов ласк и страстных объятий Розалин неохотно потянулась за своей разбросанной по земле одеждой. Доминик помог ей одеться и, тяжело вздохнув, заглянул девушке в глаза.
— Я не хочу с тобой расставаться, — признался он, притягивая ее к себе. — Вчера, уйдя от тебя, я напился от тоски. И мне страшно подумать, что я могу натворить сегодня.
— Надеюсь, что сегодня тебе не потребуется женщина? — уколола его Розалин, сверкнув голубыми глазами, и он почувствовал в ее словах ревность. — Узнаю, что ты вернулся к Молли Перкинс, тебе несдобровать.
— Ну и жестокая же ты! — прикинулся испуганным Доминик. — Мало того, что меня едва не растерзали твои верные двуногие волки! Сдается мне, ты с удовольствием любовалась бы, если бы они разорвали меня на куски.
— Да, об этом я подумывала, — рассмеялась Розалин, выбираясь из кустов.
— И что же тебя остановило? — полюбопытствовал Доминик. — Я бы не обиделся, увидев, что ты заигрываешь с другим, впрочем, и великодушия от меня ты бы не дождалась.
Розалин обернулась и пристально посмотрела на него.
— Мне по душе, что ты умеешь за себя постоять, — сказала она. — Даже когда противник явно сильнее. Не сердись, что помешала тебе лишний раз показать, на что ты способен.
Доминик подбежал к ней и, приподняв над землей, поцеловал.
— Признайся, что ты решила обратить меня в рабство! А может, ты просто используешь меня, чтобы удовлетворить свою необузданную страсть?
Радостная улыбка погасла на губах Розалин.
— Не говори так! Я лишь хочу ответить на твою любовь, но у меня совсем нет опыта, а у тебя было столько женщин…
— Ни о какой другой не может быть и речи! — твердо сказал он, глядя ей в глаза. — Твоя любовь стерла все, что было раньше. Ты — только моя. Мне страшно даже представить тебя в объятиях другого… — Он вдруг охрип, вспомнив о Джеффри Кордсе: неужели этот презренный тип дотрагивался до его богини? — Ты моя, Розалин! Я не привык никому отдавать то, что принадлежит мне одному.