— Если вы с утра готовились напасть на меня, дорогая теща, то зря потратили время, — невозмутимо промолвил Обри. — Я не намерен расстраивать свадьбу дочери. Так что поберегите свои силы и нервы.
Ленор откинулась на спинку кресла, довольная, что не придется уламывать зятя. Но ей было досадно, что он безразличен к помолвке Розалин. Ленор знала, что у Обри черствое сердце, но все же надеялась, что он расчувствуется от предстоящей разлуки с дочерью.
— Ты хочешь познакомиться с будущим зятем немедленно или попозже? — насмешливо спросила она.
— Я не спешу, — пожал плечами Обри.
Ленор обожгла его презрением, но он и бровью не повел, а спокойно осушил бокал.
— Очень любезно с твоей стороны выкроить время для Розалин и ее жениха накануне их свадьбы! — едко заметила старуха и, развернувшись, поехала в бальную залу. В дверях она остановилась и сообщила Обри последнюю новость: — Я устроила так, чтобы их поженили уже сегодня. Надеюсь, ты благословишь невесту? Ведь со дня ее крещения ты не уделил ей и пяти минут своего драгоценного времени!
На этой горькой ноте Ленор закончила отчитывать зятя и удалилась. Обри заскрежетал зубами и пробормотал ей вслед проклятие.
Выслушав перепалку Ленор с зятем, Доминик собрался побыстрее ретироваться. Глупо начинать разговор с Обри Дюбуа, после того как теша потрепала ему нервы. Лучше всего тихонько испариться, а позже прислать Мосли с извинениями.
Пусть скажет, что Доминику пришлось успешно уйти из-за каких-то непредвиденных обстоятельств. Ну а потом, в спокойной обстановке, можно будет поговорить с Розалин. И, только заручившись поддержкой, встретиться с ее отцом.
Уговаривая себя, что вес утрясется, Доминик на цыпочках вышел в коридор. До желанной свободы ему оставалось только несколько шагов.
Рослая мужская фигура, крадущаяся в темноте к выходу, привлекла внимание Обри, стоявшего в задумчивости в дверях кабинета. Суровые черты лица странного гостя не вязались с его зеленым бархатным костюмом и белой шелковой сорочкой. Да и вообще, подумал Обри, сообразив наконец, кого он видит перед собой, этому парию нечего делать в доме его теши.
— Ястреб? — окликнул его Обри и, отставив бокал, поспешил удостовериться, что он не обознался.
Какая досада! Доминик с тяжелым вздохом остановился у самой двери. Оставалось только обернуться и улыбнуться Дюбуа, пересекающему холл.
— Какими судьбами, черт бы тебя побрал? — Обри окинул удивленным взглядом дорогой наряд метиса, которого он привык видеть в охотничьем костюме из оленьей кожи, и пробормотал: — Я с трудом тебя узнал.