Несколько секунд мы смотрели друг на друга, потом рассмеялись. Затем Марк снова помрачнел.
– Давай, объясняй.
– Это всё Ребекка, – заторопилась я. – Сэйнт Джон сказал мне, что Ребекка сказала ему, что я сказала ей, что он мне нравится, и…
– И ты веришь в этот бестолковый бред, в этот испорченный телефон?
– И что ты сказал ей, что мы…
– Да?
– Намерены расстаться, – заключила я.
Марк сел и начал тихо-тихо тереть пальцами лоб.
– Ты говорил?.. – прошептала я. – Ты это говорил Ребекке?..
– Нет, – ответил он после паузы, – этого я Ребекке не говорил, но…
Я боялась взглянуть на него.
– Но, может быть, мы… – продолжал Марк.
У меня всё поплыло перед глазами. Ненавижу такие ситуации. Как только человек становится тебе ближе всех на свете, тут же, стоит только ему произнести «на некоторое время», «серьёзный разговор» или «может быть, мы» – и ты уже больше никогда его не увидишь, а следующие шесть месяцев прокручиваешь в уме воображаемые диалоги – он просит тебя вернуться – и рыдаешь при виде его зубной щетки.
– Ты хочешь расстаться со мной? В дверь постучали: Ребекка, в темно-розовой кашемировой шали, вся сияет.
– Ребята, последний звонок к завтраку! – прощебетала она не думая удаляться.
В результате я завтракала с всклокоченной, немытой головой, а Ребекка подавала индийские блюда, взмахивая блестящей гривой.
Домой ехали молча. Из последних сил старалась не показать, как скверно у меня на душе, и не брякнуть чего-нибудь глупого. По опыту знаю, как это ужасно, когда убеждаешь кого-то, что не надо расставаться, а он про себя уже всё решил, и потом ты всё обдумываешь свои слова и чувствуешь себя полной идиоткой. «Не надо так! – хотелось мне крикнуть, когда остановились у моего дома. – Она старается подцепить тебя, всё это подстроено! Я не целовалась с Сэйнт Джоном! Я люблю тебя!»
– Ладно, пока, – произнесла я с достоинством и заставила себя вылезти из машины.
– Пока, – пробормотал Марк не глядя на меня.
Я смотрела, как он быстро, с визгом разворачивается. Когда отъезжал, заметила – сердито потер щёку, будто пытался что-то стереть.
24 февраля, понедельник
210 фунтов (суммарный вес тела и несчастья); порций алкоголя – 1; сигарет – 200 000; калорий – 8477 (не считая шоколада); теорий о том, что происходит, – 447; кол-во передумываний насчёт того, что мне делать, – 448.
3.00. Не знаю, что бы я вчера делала, если бы не подруги. Позвонила им сразу же, как только Марк уехал, через пятнадцать минут они уже были у меня, и никто ни разу не произнёс: «Я тебя предупреждала…»
Шеззер ворвалась с батареей бутылок и охапкой пакетов, пролаяв: