В 1990 году я написал письмо Скали, в котором по просьбе кинорежиссера Андрея Стапрана высказал идею, что неплохо было бы создать совместный советско-американский документальный фильм к тридцатой годовщине карибского кризиса. В этом письме я поднял также вопрос о необходимости исправить надпись на табличке. Однако в своем ответном письме Скали ни словом на обмолвился об этом.
В первой половине сентября 1992 года я был в Вашингтоне со Стапраном. Он снимал там часть кадров к своему фильму. Кинорежиссер хотел воспроизвести мои встречи со Скали 26 октября 1962 г. в ресторане «Оксидентал» и в кафе отеля «Статлер». Скали, сославшись на запрет телевизионной компании Эй-би-си, отказался сниматься вместе со мной.
А. Стапран снимал меня в ресторане за столом, над которым висит мемориальная табличка. Я был один. Стул, на котором должен был сидеть Скали, пустовал. Я спросил управляющую заведением Джоун Данофф, кто предложил установить табличку и составил текст для нее. Она ответила, что не знает, но сказала:
— Уверена, все интересующие вас сведения о ней вы можете получить у Джона Скали, так как без его участия табличку не могли установить.
Мне кажется, что в ближайшее время эта табличка исчезнет из ресторана так же загадочно, как она и появилась там.
Попробую доказать, рассуждая объективно, неправильность утверждений Джона Скали и других американских деятелей, которых я упоминал, и высказать собственное суждение, почему сотрудники Белого дома пошли на искажение истины.
По своему невысокому служебному положению Д. Скали и А. Фомин, особенно если сравнивать их с главами СССР и США, не могли взять на себя столь серьезную ответственность за предотвращение надвигавшегося военного конфликта [19] . Лишь два человека, располагая необходимой властью, могли принять кардинальное решение о прекращении ракетно-ядерного кризиса — это президент США Джон Кеннеди и председатель Совета Министров СССР Н. С. Хрущев.
Весьма возможно, толчком для принятия решения руководителями могла послужить моя первая встреча с Д. Скали 26 октября в ресторане «Оксидентал», где мы «проиграли» вариант развития событий, согласно которому за вторжением войск США на Кубу мог последовать захват армиями СССР и ГДР Западного Берлина. Но лишь толчком — не более. Причем первый импульс исходил от Кеннеди. И это понятно. Ведь содержание нашей беседы, как точно установлено, было немедленно доведено до президента Кеннеди. Сообщение же Хрущеву не направлялось, и, естественно, он не мог на него отреагировать.
Допустим невероятное: Хрущев якобы по своей инициативе составил точно такие же условия мирного урегулирования карибского кризиса. Но тогда он, несомненно, направил бы их президенту США через посла Добрынина.